Верно, согласился я. Но она наверняка кому-нибудь выгодна. Кому?
Трудно сказать, нехотя признал его превосходительство. Таких тоже немало. Судовладельцы, поставщики продовольствия и фуража. Придворные. Генералы, адмиралы, прочие военачальники Рельдресель замолчал.
Вы можете назвать их имена? тихонько спросил я.
Ни за что! тюрлилак Лилипутии подпрыгнул на месте. И повторил чуть спокойнее: Молчите, Куинбус Флестрин. Есть вещи, о которых опасно говорить даже такому великану, как вы. И даже на таком большом расстоянии от Мильдендо, как сейчас.
Я тотчас понял, что он прав. В самом деле, мои размеры создавали у меня ложное чувство безопасности. А ведь достаточно было бы двум-трем лучникам пустить мне в глаза несколько крохотных отравленных стрел-иголок, и я тут же превратился бы в самое беспомощное существо на свете.
Хорошо, сказал я примирительно. Оставим эти рассуждения. Думаю, нам многое стало бы понятно, если бы удалось разыскать того единственного уцелевшего при штурме коркура.
Ничего нет проще, Рельдресель поманил меня пальцем и сказал, не понизив голос и даже, показалось мне, несколько напыщенно: Этим коркуром и был ваш друг кормолап Гурго. Тюрлилак отступил на шаг и окинул меня пристальным
взором, словно оценивая произведенный эффект.
Увы, я разочаровал его, ибо смутно подозревал что-то в этом роде. Во всяком случае, я почти не сомневался, что тюрлилак произнесет именно это имя. Но сейчас меня занимали иные соображения, которые я намеревался высказать не сразу.
Что же, сказал Рельдресель, не скрывая разочарования, теперь я и сам понимаю, чего опасался Гурго и зачем он солгал вам. Ему нужно было, чтобы вы сбежали.
Да, сказал я ему в тон. Похоже, кое-кто очень хотел моего исчезновения.
Рельдресель энергично закивал.
Итак, сказал я негромко, давайте попробуем восстановить картину случившегося. Жил-был в Мильлендо честолюбивый юноша из хорошей семьи. Он имел все шансы сделать неплохую карьеру при дворе. И он едены эту карьеру, достаточно быстро пройдя по ступеням служебной лестницы и оказавшись в каких-нибудь двух шагах от вхождения в Тайный совет. Он даже стал кавалером синей нитки, я сделал небольшую паузу, ожидая каких-то замечаний. Но Рельдресель лишь кивнул, и я продолжил: Но все это случилось позже. Потому что имело место одно обстоятельство, не дававшее этому молодому человеку возможности занять положение, соответствовавшее его способностям и стремлениям. Он и раньше добился бы всего, если бы
Если бы не что? спросил тюрлилак недоуменно.
Если бы не его происхождение, закончил я. Если бы его семья не принадлежала к еретикам-тупоконечникам.
Он был тупоконечником? тюрлилак всплеснул руками. Подумать только
Я не уверен в том, что сам он был тупоконечником, возразил я. Я сказал лишь, что, возможно, его семья относилась к таковым. И даже, возможно, состояла в родстве с одним из вождей еретиков-коркуров.
Как вы догадались? Рельдресель недоверчиво посмотрел на меня.
Позже я объясню. Так вот, происходить из тупоконечников да еще быть в родстве с Фрелем Релоком означало невозможность сделать карьеру. А то и попасть в опалу Молодому человеку нужно было любой ценой доказать свою преданность новой вере. И это его желание оказалось очень кстати тем, кто мечтал о новой войне.
Без имен, поспешно вставил Рельдресель. Вы знаете, кем был человек, возглавлявший партию войны, и я его знаю. Продолжайте, Куинбус Флестрин.
Я и не собираюсь называть имен пока, успокоил его я. Итак, чтобы обвинить Блефуску в очередном подстрекательстве, вождям партии войны было необходимо для начала всячески очернить вождя еретиков. Затем постараться сделать жертвами народного гнева не только коркуров, но и сеттиков
А это еще зачем? удивленно спросил тюрлилак. Сеттики ведь никого не волновали!
Как сказать возразил я. Сеттики ведь по вполне понятным причинам поддерживали партию мира. Можно даже сказать, что они и были партией мира. Натравить чернь на них значило избавиться от этой партии. Не знаю, был ли наш молодой человек замешан в распространении слухов об изуверстве коркуров. Может, и нет этим, скорее всего, занимались подручные адмирала то есть, я хотел сказать, вождей партии войны. Слухи, сплетни, невнятные разговоры о бесследно пропадающих обывателях сначала в провинции. Наконец, обнаружение пяти жертв в столице. Погром в квартале сеттиков то есть физическое истребление самых влиятельных лидеров партии мира. Затем осада последнего пристанища коркуров, того самого храма, в котором, якобы, были убиты пять жителей Мильдендо. Штурм, гибель последних коркуров. Известие о бегстве их вождя в Блефуску. Предъявление ультиматума и, наконец, война. Реальное бегство Фреля Релока могло сделать план уязвимым: вдруг он доказал бы, что никаких жертвоприношений не было, что все это клевета врагов! Надо было избежать такой возможности. Главное, чтобы Фреля Релока невозможно было найти. И чтобы существовал свидетель, который подтвердит: вождь изуверов бежал тайным ходом в Блефуску. Молодой человек, который, собственно говоря, и является главным героем моего рассказа, стал таким свидетелем. Предателем и убийцей. Я думаю, сказка о жребии и добровольном уходе из жизни приверженцев Фреля Релока была придумана для того, чтобы не возникало вопросов о том, как и почему уцелел ценный свидетель.