Самый простой и эффективный способ если не полностью освободиться от обиды, то, по крайней мере, ослабить ее это выразить свои чувства. Как минимум признаться себе: «Да, я обижен» и попытаться разобраться в себе: что же так сильно зацепило? Как максимум стоит выразить обиду и самому обидчику. К сожалению, этот способ обычно труднодостижим.
С признанием неправоты ровно то же самое. Было бы не совсем верно утверждать, что одни люди легче признают собственную неправоту, а другим это тяжелее. Всем тяжело признавать собственную неправоту, «завязанную» на какую-то из чувствительных тем. Чем болезненнее тема для самого человека, тем сложнее ему именно в ней вести себя адекватно. А если ты понимаешь, что допустил некую небрежность, грубость или был неправ вне своей темы или вне человека, с этой темой связанного, тут просто быть вежливым и воспитанным, легко извиниться. Потому что такое действие не связано для нас с трудным внутренним шагом, почти подвигом.
Что же до подвигов, то здесь, конечно, есть герои. Но их мало, как и на войне. В самом главном и в самом болезненном признавать свою правоту способны лишь единицы. Для этого требуется настоящее мужество.
Обиды на родителей
Чаша, быть может, и не очень глубока и наполнена не до краев, но ни выпить ее до дна, ни вычерпать невозможно, потому что страшно начать. Либо кажется, что пропасть, в которую упадешь, слишком глубока, либо на самом чувстве обиды стоит некое табу, либо родительские фигуры неприкосновенны и обижаться можно на кого угодно, но не на них Так или иначе, обижаясь на родителей и не признаваясь себе в этом, мы замираем в одной и той же точке на годы. Мы не можем всерьез обидеться на них нам страшно прикасаться к этой теме и мы не в состоянии искренне любить их: нам мешают наши обиды.
Открывая эту тему, мы начинаем вычерпывать обиды. Прожив их, мы можем наконец всерьез отдать родителям должное за то хорошее, что они для нас сделали. Но в обратном порядке проделать все это, к сожалению, невозможно. Сначала обиды и злость. Только потом любовь и благодарность.
Про злость
Что значит «злиться»? В пределе упрощения злость это сигнал неудовлетворенной потребности.
И все эти потребности грубо можно разделить на два класса: желание чего-то и избегание чего-то. То есть я злюсь либо если голодна, а еды нет, либо если боюсь волка, а он тут. К примеру.
Выходит довольно ясная картинка: если мудро и своевременно обслуживать все свои потребности, злиться не будешь.
Что такое цинизм?
Цинизм одна из самых распространенных масок, за которыми прячутся боль, грусть и порушенные надежды на лучшее. Возможно, надежды запрятаны уже так глубоко, что даже мы сами перестали догадываться об их существовании. Но именно подчеркивание собственного циничного взгляда на мир и говорит о том, что бессознательно человек борется с «романтиком» в себе. Ведь если ты отъявленный негодяй, то не имеет особого смысла непрерывно пытаться убедить в этом окружающих. Просто будь негодяем, и все сами поймут, кто ты такой. Бравада же, циничная игра на нервах окружающих это зачастую своеобразный крики о помощи. Отъявленный циник не кто иной, как разочаровавшийся романтик, который все еще ищет островок надежды вокруг себя.
Таким образом, любое проявление цинизма не что иное, как признак слабости. И самое простое, что можно сделать в таком случае быть снисходительным к такому человеку. Дайте ему еще один шанс поверить в то, что мир местами прекрасен, и человек скорее всего преобразится.
И не в худшую сторону, потому что в худшую уже некуда!
Про поддержку
Как это ни удивительно, но такая бурная поддержка поддерживает несильно. Ибо, а что, собственно, движет людьми, стремящимися быстро изобрести лекарство от дрУгова страдания? Как правило тревога, она же неспособность вынести его тяжелые чувства. «Давай быстро что-то предпримем», означает: «Перестань мучиться при мне, я не могу это вынести. Избавь меня от своих страданий».
Почему обычно это не помогает? Потому, что человек, который мучается, получает сигнал, что его страдания и вправду невыносимы.
Эффективная поддержка в горе (или в неприятностях, как угодно) это нечто совершенно иное. Это сигнал извне, что твои чувства можно вынести. Послание по смыслу должно звучать примерно так: «Да, я понимаю, что тебе очень плохо. Я здесь». «Я здесь» означает, что я не разрушаюсь, видя твое горе. Значит, и ты вынесешь его. Доказательством того, что горе выносимо является как раз факт присутствия другого человека без его попыток «сбежать в совет».
Вы скажете, мол, чужое-то горе оно не свое, вполне можно вынести. Но факты говорят обратное. Как правило, именно присутствие при чужом горе без действий (когда действия бессмысленны) чудовищно сложно дается. И именно это и есть поддержка.
Правда, она удается лучше, если не считать, что ты срочно должен придумать что-то практичное.
Психологический стереотип очень любопытная вещь. И довольно вредная, если задуматься. Первоначально стереотипом называли печатную копию с оригинала, при помощи которой печатались книги. То есть, стереотип нечто, бывшее штучным, но многократно растиражированное. Ясно, для чего он нужен в типографии. Не всегда понятно, зачем он нужен в наших головах. Любой психологический стереотип некогда усвоенное нами суждение или правило, которое мы впоследствии никогда не пересматриваем. Чаще всего это происходит потому, что мы услышали его от кого-то из родителей в таком нежном возрасте, когда сомневаться в родительских мыслях мы еще не умели (это тоже распространенный стереотип: «родитель всегда прав»). Однажды нам сказали, что «плакать нельзя», и мы так думаем вот уже сорок лет. От этого у сорокалетних мальчиков и девочек часто повышено давление и болит голова