Узнав однажды осознанность, ничто уже не стоит этого теперь вам известно величайшее блаженство жизни. Тогда многие вещи незамедлительно отбрасываются это просто глупости, в них нет смысла. Больше нет мотивации, нет желания, мечты ушли.
Поэтому есть так много миров сколько спящих, столько и миров. У тебя есть свой собственный мир. Когда ты спишь, ты живёшь в заточении своих мыслей, концепций, желаний и снов. Когда ты встречаешь другого, два ваших мира сталкиваются; столкновение миров вот что это такое. Взгляните!
Посмотрите, как общаются муж с женой они не говорят вообще! Муж думает о своей конторе, о жаловании; жена мечтает о новых платьях, думает о предстоящем Рождестве. У каждого свой личный мир внутри, но время-от-времени они встречаются или скорей сталкиваются, потому что плятья жены зависят от жалования мужа, а жалование мужа должно обеспечивать жену. Жена говорит: «Дорогой» но после слова «дорогой» идут платья; она думает только о них. «Дорогой» означает не то, что в словаре, потому что каждый раз, когда женщина говорит «дорогой», это только прелюдия, и её муж уже начинает нарвничать. Он не покажет это, так как когда тебе говорят: «Дорогой», нельзя показывать, что ты испуган. Он отвечает: «Да, любимая. Что ты?» Но он боится, так как думает о своей зарплате, о приближающемся Рождестве это опасно.
Жена Муллы Насреддина говорила: «Что происходит? Недавно я так страдала, я рыдала и плакала, и слёзы катились по полу а ты даже не спросил меня: Почему ты плачешь?»
Насреддин сказал: «Достаточно! Слишком дорого стоит спросить об этом. Я уже много раз совершал эту ошибку и каждый раз за твоими слезами были новые платья, машины, дома, мебель столько всего за всеми этими рыданиями! И вот теперь они начинаются снова»
Никакого диалога не может быть, потому что у каждого внутри свой собственный мир. Только конфликт и возможен.
Мечты и сны личные, истина не личная. Истина не может быть личной, она не может быть только твоей или моей, она не может быть христианской или индуистской, индийской или греческой. Истина не может быть личной. Сны личны, приватны. Помни: всё, что только твоё, должно принадлежать к миру снов. Истина это открытое небо, оно одно, и открыто для всех.
Вот почему, когда говорит Лао Цзы, его выражение может быть одним, когда говорит Будда, он говорит несколько по-другому, когда говорит Гераклит, это ещё иначе хотя они говорят об одном, они указывают на одно. Они не живут в своих собственных мирах.
Их личные миры исчезли вместе с их мечтами, желаньями всем умом. У ума свой собственный мир, но сознание не имеет своего мира. Когда ты пробуждаешся, ты пробуждаешся к одному общему миру Все пробуждённые знают только один мир, он общий для них всех это просто существование. Те же, кто продолжают спать, находятся каждый в своём мире, мире своих снов.
Тебе нужно отбросить свой мир; это единственное, от чего я настаиваю, чтобы вы отказались. Я не говорю: оставте жену, оставте работу, откажитесь от денег оставте всё. Нет! Я лишь говорю: оставте свой личный мир, мир своих снов. Это и есть санньяса для меня. Раньше санньясины покидали этот мир, видимое. Человек уходил в Гималаи, оставляя жену и детей. Но это совершенно не нужно! Этот мир вам не покинуть так просто как вы сможете его покинуть? Даже Гималаи принадлежат к этому миру. Единственный мир, от которого нужно отказаться, это личный мир желаний и сновидений, мир ума. Отказавшись от него, даже находясь на рынке, вы ощущаете покой Гималаев. Оставаясь в нём, даже в Гималаях, вы создадите вокруг себя свой личный мир.
Как вы сможете улизнуть от себя? Куда бы вы ни пошли, вы будете вместе с собой. Где бы вы ни делись, вы будете вести себя точно так же. Ситуации могут быть иные, но разве вы будете другим? Вы будете спать и в Гималаях. Какая разница будете вы спать в Пуне, в Бостоне, где-то в Лондоне или в Гималаях? Где бы вы ни были, вы будете продолжать сновидеть. Перестаньте перестаньте создавать сны! Станьте более бдительны. И вдруг сны исчезнут, а с ними и все несчастья.
Когда вы сталкиваетесь со смертью, прямо, лицом к лицу, когда вы не избегаете, не прячетесь, не пытаетесь убежать, не создаёте каких-то выдумок между собой и неоспоримостью смерти, вдруг вы обнаруживаете, что смерть это жизнь. Чем глубже вы двигаетесь в смерть, тем глубже узнаёте жизнь потому что, говорит Гераклит, противоположности встречаются и смешиваются, они одно.
Если вы пытаетесь избежать факта смерти, вы также избегаете и жизни. Вот почему вы уже теперь похожи на мертвецов. Вот такой парадокс: сбеги от смерти и останешся мёртвым; прийми смерть, посмотри ей в лицо и станешь живее всех живых. В тот момент, когда вы заглянёте глубоко в лицо смерти, так глубоко и интенсивно, что почувствуете, что умираете не только снаружи, но внутри, по-настоящему коснётесь смерти, придёт кризис. Этот кризис крест Иисуса; это кризис умирания. И в этот момент умирая из одного мира, горизонтали, мира ума, вы возрождетесь в другой мир.