К черту это, бормочу я, поворачиваясь обратно к площади. Возможно, если я скрою свое лицо, у меня не было возможности закончить мысль.
В ту секунду, когда я делаю движение к толпе, жесткая рука хватает меня за мое плечо и дергает меня назад. Даже, блядь, не думай об этом, Регис шипит мрачным голосом мне в ухо, когда он грубо тащит меня прочь от входа в переулок и за следующий угол.
С рычанием я бью локтем назад и вниз по его нижней части живота. Он кряхтит и хрипит от удара, ослабляя хватку достаточно, чтобы я оказалась вне пределов его досягаемости.
Не надо! рявкает он, задыхаясь, и кладет руку на живот. Кайра, оно того не стоит.
Насилие поет в моей крови, когда я слышу, как крики женщины достигают новой высоты. Никто другой не сможет им помочь, огрызаюсь я.
Он качает головой. И ты тоже не сможешь, говорит он. Ты не можешь, иначе рискнешь всеми нами в Преступном мире. Он прав. Я знаю это лучше, чем кто-либо другой. Первое, что должна была сделать Офелия, когда я попала к ней, это отправить меня в надёжные объятия одной из Академий, прямо к Богам. Но она этого не сделала. И из-за этого я не просто не принадлежу им я постоянно в опасности.
Забудь об этом. Это не наше гребаное дело. Если тебя поймают, ты будешь мертва. Регис проводит рукой по животу и делает шаг ближе ко мне. Я знаю, ты хочешь помочь им, но будь умнее. Эмоции захлестывают меня, наполняя мой организм необходимостью бороться, но когда он обнимает меня на этот раз мягче, нежнее все это улетучивается. Если ты хочешь им помочь, тогда выжидай.
Они не сделали ничего плохого, говорю я.
Я знаю, Кайра, шепчет он. Я кладу голову ему на плечо, и после недолгого колебания он кладет ладонь мне на затылок, сильнее прижимая ее к себе. Будь он кем-то другим, я бы даже не осмелилась выдать свою уязвимость, но это не так. Он Регис. Мой друг, мой товарищ. Он знал меня с тех пор, как я попала в Преступный мир. Я знаю, он снова произносит эти слова, его голос становится резче и глубже, чем раньше. Если кто-то и может понять невероятно несправедливые различия
между смертными и Богами и тиранию, с которой они правят миром, то это был бы Регис.
Их отправят в темницу, говорю я. Возможно, и мальчика тоже. Там он умрет. Я знаю это, хотя и не говорю в слух. Судя по виду и количеству крови, ему требовалась немедленная помощь врача а не того, чтобы его вместе с родителями отправили в темницу за какое-то предполагаемое оскорбление Бога этого города. Чувство вины тяжелым грузом течет по моим венам.
Регис кивает и отстраняется от меня. Тогда мы вытащим их, говорит он. Но не сейчас. Мы не можем рисковать, что о твоем существовании узнают. Особенно не сейчас.
Смысл его слов не ускользает от меня, но я знаю, что он прав. Мне это неприятно, но я позволяю ему увести меня. При каждом шаге мне кажется, что я иду по битому стеклу, и не важно, насколько далеко доносятся крики, они эхом отдаются в моей голове.
Регис продолжает обнимать меня за спину, не позволяя обернуться.
Сегодня вечером, повторяю я, глядя на него снизу вверх, когда мы наконец возвращаемся ко входу в гостиницу. Обещай мне.
Он вздыхает и, наконец, отпускает меня, чтобы сделать шаг назад. У тебя чертовски доброе сердце, Кайра, заявляет он. Это гребаное чудо, что ты продержалась в качестве ассасина так долго, не говоря уже о том, насколько ты хороша.
Я причиняю вред только своим целям, напоминаю я ему. Если нет денег, которые можно заработать, тогда в этом нет смысла.
Не последнюю роль играет и то, что Офелия давно стала давать мне только такие цели, смерти которых я могла бы оправдать. Насильники. Убийцы. Те, кто рушит чужие жизни просто потому, что могут. Мне хотелось бы верить, что люди отличаются от Богов, но это было единственное, что я мучительно осознала за последние десять лет Боги. Люди. Смертные. Бессмертные. Не имело значения, какая кровь текла в тебе. Каждый был способен на худшее.
Хорошо, фыркает Регис. Я обещаю. Сегодня вечером. Мы спасем их.
Это все, что мне нужно. Меня не волнует, что он считает что у меня кровоточащее сердце. В отличие от Богов, которые когда-то покинули нас, и моего Бога-родителя, который на самом деле поступил так же, я могу спать спокойно, зная, что, по крайней мере, у меня есть он.
Глава 3
Кайра
Человеческий ребенок и его семья были доставлены в замок Бога-Повелителя. К сумеркам весь Миневал узнает об этом. За то, что они осмелились восстать против Бога нет, даже не за то, что восстали, а за то, что не упали к ногам Талматии в ту секунду, когда она вышла из своего экипажа, и не стали молить о прощении за несчастный случай, к которому они не имели отношения, они погибнут в темницах.
Или, по крайней мере, они это сделают, если что-то не предпринять.
Внутрь и наружу, Кайра, тихо говорит Регис, когда мы останавливаемся у задней части каменной стены, которая окружает южную сторону замка Талматии. Мне все равно, с чем ты столкнешься, мы здесь только для того, чтобы забрать семью и уйти.
Понятно, говорю я сквозь стиснутые зубы. Я смотрю на стену, с неудовольствием разглядывая плотные каменные кирпичи, когда поднимаю руку и сбрасываю с себя плащ. Мы войдем и выйдем здесь, говорю я, бросая свой плащ в кучу грязи. Я набрасываю на него немного травы и листьев достаточно, чтобы скрыть его присутствие, но не настолько, чтобы я не смогла быстро найти его, когда мы вернемся. Ночью прохладнее, но вся эта ткань будет мешать, и нам нужно поторопиться с этим.