Форд ощущал пристальный, но доброжелательный взгляд настоятеля, однако был не в силах поднять глаза.
Ora et labora, молись и работай, с прохладцей проговорил аббат. Вот две противоположности. Молясь, мы прислушиваемся к Богу, работая беседуем с Ним. Монашеская жизнь есть стремление к полному равновесию между первым и вторым.
Понимаю, отец мой. Уайман чувствовал, что краснеет. Настоятель всегда поражал его своими простыми и одновременно мудрыми словами.
Аббат положил Форду руку на плечо, сказал: «Я рад», затем повернулся и вышел.
Уайман сохранил результаты своей работы в памяти компьютера и на компакт-диске, выключил ноутбук. Положил блокнот и диск в карман, а вернувшись в свою келью, убрал их в прикроватную тумбочку. Форд размышлял: неужели он с помощью своих программ вскрыл чьи-то темные делишки? Возможно ли подобное?
Уайман склонил голову и забыл обо всем, кроме молитвы.
18
На некотором расстоянии за детективом трусил его товарищ с открытой записной книжкой в руке, пухлый, вежливый и обходительный Эрнандес. Они прибыли в сопровождении толковой седоволосой женщины, представившейся
доктором Фейнинджер, судебно-медицинским экспертом.
Салли сидела на диване рядом с Томом.
На месте преступления обнаружен человеческий волос, сказал Уиллер, медленно повернувшись на каблуках. Доктор Фейнинджер хочет выяснить, не принадлежит ли он убийце. Для этого требуется исключить возможность того, что волос обронен кем-то, также побывавшим на том участке.
Понятно.
Том почувствовал: черные глаза детектива буквально просверливают его насквозь.
В таком случае, если у вас нет никаких возражений, подпишите вот здесь.
Том поставил свою подпись на нужном бланке.
Подошла доктор Фейнинджер с небольшим черным пакетом в руках.
Присядьте, пожалуйста.
Со мной будут делать что-то опасное? А я и не знал. Том попытался улыбнуться.
Последовал резкий ответ:
Я возьму несколько волосков с вашей головы выдерну их, придерживая у самого корня.
Том сел, переглянувшись с Салли. Он был абсолютно уверен: к нему пришли не только ради каких-то волосков. Том смотрел, как женщина-патологоанатом достает из своего черного пакета пару пробирок и несколько клеящихся ярлычков.
А пока, сказал Уиллер, мне хотелось бы прояснить еще некоторые моменты. Не возражаете?
Ну вот, приехали, подумал Том.
Мне требуется адвокат?
Вы имеете право воспользоваться его услугами.
Я нахожусь на подозрении?
Нет.
Том махнул рукой.
На адвоката уйдет уйма денег. Давайте так.
Вы говорите, что в ночь совершения убийства ехали верхом вдоль Чамы.
Да, верно.
Том почувствовал, как пальцы доктора Фейнинджер копошатся у него в волосах, словно примериваясь. В одной руке она держала внушительных размеров пинцет.
Вы утверждаете, что ехали через каньон Хоакина кратчайшим путем?
Вообще-то этот путь не такой уж короткий.
Вот и я о том же. Почему поехали именно там?
Я уже говорил: люблю те места.
Наступило молчание. Было слышно, как Эрнандес чиркает ручкой по бумаге, как шелестит переворачиваемая страница блокнота. Доктор Фейнинджер выдернула у Тома один волосок, другой, третий.
Всё, объявила она наконец.
Сколько еще вы проехали в ту ночь? продолжал Уиллер.
Миль десять или двенадцать.
Сколько примерно это заняло времени?
Часа три-четыре.
Выходит, вы выбрали короткий путь, который на самом деле оказался длинным, да еще на закате, и вам предстояло ехать в темноте по меньшей мере три часа.
В ту ночь было полнолуние, и я заранее планировал длительную прогулку. Мне хотелось ехать домой при луне, вот в чем все дело.
Ваша жена ничего не имеет против поздних возвращений?
Нет, его жена ничего не имеет против поздних возвращений, сказала Салли.
Уиллер продолжал, по-прежнему бесстрастно:
И услышав выстрелы, вы пошли посмотреть, что случилось?
Разве я не отвечал уже на эти вопросы, детектив?
Полицейский упорствовал:
Вы сказали, что обнаружили неизвестного мужчину, находившегося при смерти. Вы делали ему искусственное дыхание, поэтому на вашей одежде его кровь.
Да.
И тот мужчина говорил с вами, просил разыскать свою дочь по имени Робби, так? и сообщить ей о его находке. Однако неизвестный умер, не успев объяснить, что же именно он нашел. Правильно?
Мы все это уже обсуждали. Том не рассказал, да и не собирался рассказывать, ни о записной книжке погибшего разведчика-старателя, ни об упомянутом им кладе. Он сомневался, что полиция сумеет сохранить все в тайне, а весть о неведомых сокровищах неизбежно повлечет за собой старательский бум.
Он вам ничего не отдавал?
Нет. Том сглотнул слюну. Удивительно, до чего же мерзко лгать.
Тут Уиллер засопел, уставился в пол.
Вы ведь часто ездите верхом там, среди высоких плоскогорий?
Да, это так.
Ищете что-нибудь?
Да.
Уиллер пробуравил Тома глазами.
Что?
Тишину и покой.
Детектив нахмурился.
Каков же ваш маршрут?
Я езжу повсюду: к Лабиринту, через Меса де лос Вьехос, Английские скалы, Ла Кучилью, иногда до самых Эхо Бэдлендс, если выбираюсь на всю ночь.
Уиллер обратился к Салли:
Вы ездите с ним?
Иногда.
Мне сообщили, что вчера во второй половине дня вы побывали в монастыре Христа в Пустыне.