Степка. Да какая она из себя-то?
Извозчица. А, известно дело, гунявая.
Степка. Ишь Профессорша, верно.
Извозчица. Да уж не без того. И старшая дворничиха говорит: лови, говорит, ее, шилохвостку она, говорит
Степка. Постой. Я сейчас доложу. (Входит в столовую и выходит оттуда с профессоршей.)
Профессорша (протягивая руку извозчице). Здравствуйте, здравствуйте Впрочем, с кем имею честь?
Извозчица. А вот чести-то и не имеешь, коли человека надуваешь
Профессорша (Степке). Я их не понимаю Чего мне Может быть, через ваше посредство, так сказать
Степка. Это извозчица. Шесть гривен им нужно-с.
Профессорша. Да? Шесть гривен? Какая странная потребность (Дает деньги.) Извольте виновата Ничего, что медными?..
Извозчица (взглядывая на нее). Ч-черт! Никак, ошиблась. (Чешет голову пятерней.)
Профессорша. Ошиблась я в вас или вы во мне?
Извозчица. Сразу-то оно и не разберешь. Потому как та была гунявая, а и ваша милость не в обиду будь да и дворничиха говорит, лови ее, шилохвостку, это вашу, значит, милость, не вашу то есть, а, к примеру сказать, ежели на чаек бы, потому как здесь ошибка, так мне с вас гривенничек за бесчестье.
Степка. Пошла ты вон, пьяница. Вот кликну швейцариху. Она те в три шеи. (Выталкивает извозчицу из двери.)
Профессорша (присматриваясь к Степке). Какой вы хи, хи. Бантик у вас на шейке, хи хи малявацька вы холосенькая, тю-тю-тю
Степка (в страхе подгибает колени). Госпожа профессорша Чего-с Сию минуту-с О господи, наваждение египетское
Профессорша (семенит ногами к Степке и берет его за подбородок). Тю-тю-тю
Петр Николаевич (вбегая). Лили! Лили! Что здесь такое? Зачем тебя вызывали?
Профессорша. Чего ты суетишься, Петруша. Я деньги платила извозчице.
Петр Николаевич. Какой извозчице?
Профессорша. Гм трудно определить Кажется, пьяной.
Степка. Это они извозчице платили, которая вас, значит, сюда привезла
Петр Николаевич. Как сюда привезла? Ведь мы же на своих приехали, в коляске!
Профессорша. Ну да, ну да Она и сама говорила, что ошиблась. Не суетись, Петруша, все в порядке
Петр Николаевич. А зачем ты сейчас этого горничного за шею держала?..
Профессорша. Я я я думала, что это ты Он так справа зашел, понимаешь? И ты часто справа стоишь, и и здесь получилась иллюзия рефлекторный обман правой половины левого мозгового полушария Явление, которое нужно будет еще разработать
Петр Николаевич. Ах нет, не нужно, не нужно! Ты не разрабатывай, пусть лучше кто-нибудь из ассистенток
Уходят в столовую. Степка в другую дверь. Через минуту из той же двери входит денщиха.
Денщиха.
Ишь не в те двери попала. (Заглядывает.) Столовая там. Господа питаются Генеральша-то моя чвакает аж сюда слышно.
Степка (входит с блюдом). Ай!..
Денщиха. Степану Ильичу, наше вам. Глаза нале-во! Куды вы эдак рысью марш направляетесь?
Степка (отмахиваясь блюдом и роняя котлеты). А ну вас! Как сюда попали?
Денщиха. Перекусила малость и запила малость перекусочку-то. Федорушка поднес. Хорош Федорушка-то, а ты, Ильич, еще лучше (убежденно), ты, Ильич, ягода. И я всегда согласна тебя осчастливить. Ты мое честное имя трепать не будешь, поведение твое самое выдающееся. А я всегда за себя постою. Слыхал нашу солдатскую песню? (Поет и приплясывает.)
Степка (подбирая котлеты на блюдо, денщиха помогает, вытирает котлетки рукавом). О господи, Соломонида Фоминишна! Да ведь мы к вам завсегда Ой, господи, никак, идут. (Бежит с блюдом в столовую.)
Денщиха уходит. Из столовой быстро выходит отец. За ним тетя Маша, за ней гурьбой остальные.
Тетя Маша (с бутылкой шампанского в руках). Нет, Шурочка, ты должен покориться. Это старинный польский обычай. Когда мы стояли в Польше, у нас ни один обед без этого не обходился. Всегда перед пирожным кто-нибудь предлагал выпить из сапожка хозяина дома.
Отец. Но ведь мы не в Польше Мне так неловко.
Все. Пустяки! Нужно! Что за глупости! Это так весело! Оригинально! Обычай!
Мать. Ну, полно кривляться! Сам радешенек. Снимай сапог! Чего ломаешься?
Отец садится и медленно стягивает с ноги высокий сапог.
Тетя Маша. Ну, вот и отлично! Давай сюда! Вот так. (Выливает бутылку в сапог.) Степочка! Тащи, дружок, еще бутылочку! Еще две! Две тащи! Постой, тебе самому не откупорить Катя, помоги ему.
Выливает еще две бутылки. Сапог растягивается в вышину.
Давай еще две.
Мать (тревожно). Может быть, одной довольно? Эдакая прорва Ну и размер
Тетя Маша. Лей еще! Вот так, за здоровье прекрасных мужчин! Ура! Пью первая!
Профессорша. Я! Я первая. Я не могу пить после вас! У вас во рту, наверное, всякие молекулы Мне не поднять Помогите Подоприте снизу
Тетя Маша поднимает сапог за каблук, вино выливается на профессоршу.
Профессорша (захлебываясь). Ай, тону! Тону! У меня очки всплыли! Спасите! Я жить хочу!
Петр Николаевич рыдает у нее на плече.
Мать (Маше). Что ты наделала!
Отец. Ужасно! Ужасно! Такую массу вина вылить
Тетя Маша. Виновата, виновата. Я ведь по вашему же указанию желала услужить, хе, хе. Расскажу вам по этому поводу одну историйку. Факт, но верно. Была, видите ли, одна бригадная генеральша, страшнейшая ругательница; так она, знаете ли, ругалась до такой степени