Этот призыв к состраданию не оскорбил его собеседниц, ибо молодой аббат произнес эти слова с глубоким, искренним чувством, преисполненный любовью ко всему сущему. Донна Серафина сидела с каменным лицом, делая вид, будто ничего не слыхала, а Бенедетта пожала плечами, как бы говоря, что не может испытывать ни сострадания, ни вражды к человеку, который стал ей совершенно чужим. Но она уже больше не смеялась и, вспомнив о корзинке, привезенной в коляске графа Прада, неожиданно сказала:
А знаете, теперь мне вовсе не хочется этих фиг, я даже рада, что их не отведала.
Сразу после кофе донна Серафина покинула их; поспешно надев шляпку, она отправилась в Ватикан. Оставшись вдвоем, Бенедетта с аббатом еще немного задержались за столом, снова развеселившись и болтая, как добрые друзья. Пьер опять заговорил о предстоящем приеме у папы, о своем радостном, лихорадочном нетерпении. Сейчас пробило только два, осталось ждать целых семь часов; что ему делать, чем заполнить это долгое, бесконечное время. Тут Бенедетту осенила счастливая мысль:
Вы не знаете, чем заняться? сказала она с милой улыбкой. Послушайте, раз мы все трое так счастливы, не будем расставаться У Дарио есть коляска. Должно быть, он уже позавтракал, я велю ему сказать, чтобы он зашел за нами и повез нас кататься по берегу Тибра, далеко, далеко!
Она захлопала в ладоши, в восторге от своей выдумки. Но как раз в эту минуту к ним вбежал дон Виджилио; лицо у него было испуганное.
Где донна Серафина, ее здесь нет?
Нет, тетушка уехала А что случилось?
Меня прислал его высокопреосвященство Дело в том, что князь Дарио, встав из-за стола, почувствовал себя дурно О, ничего серьезного, ничего серьезного, я уверен.
Бенедетта вскрикнула скорее от неожиданности, чем от испуга:
Как, Дарио?.. Да мы сейчас же спустимся вниз! Пойдемте, господин аббат. Вот некстати заболел, мы же собрались ехать на прогулку!
Встретив на лестнице Викторину, она велела ей следовать за ними.
Дарио стало дурно, ты можешь нам понадобиться.
Все четверо вошли в просторную спальню с массивной старомодной мебелью, где юный князь, после полученной им раны в плечо, пролежал в постели целый месяц. В спальню вела дверь из маленькой гостиной, а коридор, примыкавший к туалетной, соединял комнаты Дарио с личными покоями кардинала столовой, спальней и рабочим кабинетом: одна из прежних огромных зал была разделена перегородками на несколько узких комнат. Здесь помещалась еще и домашняя капелла, выходившая в коридор, небольшая каморка без всякой мебели, с алтарем крашеного дерева; там не было ни ковра, ни даже стульев, только голый холодный пол, на котором кардинал молился, преклонив
колена.
Войдя в спальню, Бенедетта подбежала к кровати, на которой лежал Дарио, совсем одетый. Рядом, статный и высокий, полный достоинства, стоял кардинал Бокканера; несмотря на охватившую его тревогу, он сохранял гордую, величавую осанку.
Что с тобой, Дарио, что случилось? воскликнула контессина.
Князь слабо улыбнулся, желая ее успокоить. Он был очень бледен и как будто захмелел.
Ничего, пустяки, просто голова закружилась Представь, мне кажется, будто я напился пьяным. У меня вдруг потемнело в глазах, и я почувствовал, что сейчас упаду Я едва успел дойти сюда и броситься на кровать.
Он глубоко вздохнул, словно ему не хватало воздуха. Тут кардинал сообщил подробности:
Мы спокойно кончали завтракать, я давал дону Виджилио распоряжения на вечер и уже собирался встать из-за стола, как вдруг Дарио вскочил и покачнулся Он не захотел снова сесть, а бросился сюда, шатаясь, как лунатик, ощупью открывая двери Мы поспешили за ним, ничего не понимая. Признаюсь, я и теперь не могу понять, что с ним такое.
Кардинал в недоумении развел руками, обведя взглядом все помещения, по которым словно пронесся зловещий ветер катастрофы. Двери остались раскрытыми настежь, видна была вся анфилада комнат: туалетная, коридор и в конце его столовая, где все было брошено в беспорядке неубранная посуда, скомканные салфетки, опрокинутые стулья. Однако никто еще по-настоящему не тревожился.
Бенедетта высказала вслух обычное в таких случаях предположение:
Уж не съел ли он чего-нибудь вредного за завтраком?
Кардинал с улыбкой перечислил блюда своего, как всегда, скромного завтрака:
Яйца, бараньи котлеты, гарнир из щавеля, но могло же это ему повредить. Я пью только воду, Дарио выпил глоток белого вина Нет, нет, еда тут ни при чем.
И, кроме того, осмелился вставить слово дон Виджилио, все мы ели одно и то же, тогда бы и нам с его высокопреосвященством стало дурно.
Дарио, задремавший было, снова широко открыл глаза и глубоко вздохнул, силясь улыбнуться.
Ничего, ничего, все обойдется, мне уже гораздо лучше. Я попробую встать. Мне нужно немного подвигаться.
Тогда слушай, что я придумала, сказала Бенедетта. Давайте сядем в коляску, возьмем с собой господина аббата и поедем кататься далеко-далеко, в Кампанью.
Отличная мысль! С удовольствием поеду Викторина, помоги мне встать.
Дарио приподнялся, тяжело опираясь на локоть. Служанка еще не успела подойти, как вдруг по его телу пробежала судорога, и он свалился без чувств, как подкошенный. Кардинал, стоявший в изголовье, подхватил его на руки; теперь контессина пришла в полное смятение.