- Я?
- Да, вы, маркиз де Лантенак.
IV. Нищеброд
Маркиз де Лантенак, впредь мы так и будем его именовать, сурово вымолвил:
- Что ж! Идите и сообщите обо мне.
Но незнакомец продолжал:
- Мы тут с вами оба дома, вы у себя в замке, я у себя в лесу.
- Довольно. Идите. Сообщите обо мне, - повторил маркиз.
Незнакомец спросил:
- Вы, я вижу, держите путь на ферму «Соломинка». Так?
- Да.
- Не советую туда ходить.
- Почему?
- Потому что там синие.
- Сколько дней?
- Уже три дня.
- Жители фермы оказали им сопротивление?
- Какое там. Отперли перед ними все двери.
- Ах так! - сказал маркиз.
Незнакомец показал пальцем в сторону фермы, крыша которой еле виднелась из-за купы деревьев.
- Вот она, крыша, видите?
- Вижу.
- А видите, что там такое наверху?
- Что-то вьется.
- Да.
- Флаг вьется.
- Трехцветный, - заключил незнакомец.
Еще с вершины дюны маркиз обратил внимание на этот предмет, вблизи оказавшийся флагом.
- Что это, кажется, в набат бьют?
- Да, бьют.
- А что тому причиной?
- Вы, должно быть.
- А почему ничего не слышно?
- Ветер относит.
Незнакомец спросил:
- Объявление видели?
- Видел.
- Вас разыскивают.
Затем, бросив беглый взгляд в сторону фермы, добавил:
- Там целый полубатальон.
- Республиканцев?
- Парижан.
- Ну что ж, - ответил маркиз, - идем.
И сделал шаг по направлению фермы.
Нищий схватил его за руку.
- Не ходите туда!
- А куда же, по-вашему, я должен идти?
- Ко мне.
Маркиз молча взглянул на нищего.
- Послушайте-ка меня, господин маркиз. У меня не сказать чтобы очень богато, зато надежно. Землянка не высока, вроде погреба. Вместо кровати сухие водоросли. Вместо кровли ветки и трава. Идем ко мне. На ферме вас расстреляют. А у меня вы спокойно отдохнете. Вы, должно быть, устали; завтра утром синие уйдут, и можете идти куда вам угодно.
Маркиз попрежнему глядел на незнакомца.
- А вы-то на чьей стороне? - спросил он. - Вы что - республиканец? роялист?
- Я - нищий.
- Не республиканец, не роялист?
- Как-то не думал об этом.
- За короля вы или против?
- Времени не было решить.
- А что вы думаете о происходящих событиях?
- Думаю, что жить мне не на что.
- Однакож вы решили спасти меня.
- Я узнал, что вас объявили вне закона. А что такое закон, раз можно быть вне его? Никак в толк не возьму. Вот я, что я - вне закона? Или наоборот? Ничего не понимаю. С голоду помереть это по закону выходит или нет?
- Вы давно уж так бедствуете?
- Всю жизнь.
- И все-таки решили меня спасти?
- Решил.
- Почему?
- Потому, что я подумал: вот человек, которому еще хуже, чем мне. Я хоть имею право дышать, а он и того права не имеет.
- Это верно. И вы хотите меня спасти?
- Конечно. Мы ведь теперь с вами братья, ваша светлость. Я прошу кусок хлеба, вы просите жизни. Оба мы теперь нищие.
- А вы знаете, что моя голова оценена?
- Знаю.
- А как вы об этом узнали?
- Объявление прочел.
- Вы умеете читать?
- Умею. И писать тоже умею. Почему же я должен неграмотным скотом быть?
- Раз вы умеете читать и раз вы прочитали объявление, вы должны знать, что тот, кто меня выдаст, получит шестьдесят тысяч франков!
- Знаю.
- И не в ассигнатах.
- Знаю, в золоте.
- А знаете ли вы, что шестьдесят тысяч - это целое состояние?
- Да.
- И следовательно, тот, кто меня выдаст, станет богачом?
- Знаю, ну и что?
- Богачом!
- Как раз я об этом и подумал. Увидел вас и сразу сообразил: тот, кто выдаст этого человека, получит шестьдесят тысяч франков и станет богачом, Значит, придется его спрятать да побыстрее.
Маркиз молча последовал за нищим.
Они углубились в чащу. Здесь и помещалась землянка нищего. Огромный старый дуб пустил к себе человека, устроившего под его сенью свое жилье; под мощными корнями была вырыта землянка, прикрытая сверху густыми ветвями. Землянка была темная, низкая, надежно укрытая от глаз. В ней могли поместиться двое.
- Словно я знал, что мне придется принимать гостей, - сказал нищий.
Такие землянки гораздо чаще попадаются в Бретани, чем принято думать, и зовутся на местном диалекте «пещерка». Тем же словом здесь называют тайники, которые устраивают в толще стен.
Все убранство такой пещерки обычно составляют несколько горшков, ложе из соломы или из промытых и высушенных на солнце морских водорослей, дерюга вместо одеяла, два-три светильника, наполненных животным жиром, и десяток сухих стебельков в замену спичек.
Согнувшись, почти на четвереньках, вползли они в пещерку, перерезанную толстыми корнями дуба на крохотные каморки, и уселись на кучу сухих водорослей, заменявших кровать. Меж двух корней, образующих узкий вход, в пещерку проникал слабый свет. Спускалась ночь, но человеческий глаз приспособляется к любому освещению и в конце концов даже в полном мраке сумеет отыскать светлую точку. Лунный луч бледным пятном лежал у входа. В углу виднелся кувшин с водой, лепешка из гречневой муки и кучка каштанов.
- Давайте
поужинаем, - предложил нищий.
Они поделили каштаны, маркиз вынул из кармана матросскую галету, они откусывали от одного куска и пили по очереди из одного кувшина.
Завязался разговор.
Маркиз начал первым.
- Следовательно, - спросил он, - случаются ли какие-нибудь события, или вовсе ничего не случается, вам все равно?