Жак струхнул. Как он ни готовился заранее к этому разговору, на него нашёл какой-то столбняк. С чего начать? Как лучше подойти к тому, что его интересует? «Была не была!» только успел он подумать и спросил, тут же пожалев, что не подождал ещё хоть немного:
А преступник, по имени Фирмен Одри, не проходил через ваши руки?
Круазе, как улитка, тотчас ушёл в себя. Недобрая морщина пролегла у губ.
Не помню такого! буркнул он. А тебе к чему?
Жером был настороже и, услышав, что Жак брякнул лишнее, прервал их беседу и начал уговаривать Круазе:
Помолчи, а то как бы я тебя не порезал!
Жак и сам пожалел, что слишком рано заговорил об Одри, и, чтобы поправить ошибку, продолжал с беспечным видом:
Я-то недавно из деревни и, конечно, не знаю, что за преступники у вас сидят
Не знаешь и знать не должен А зачем спрашиваешь? И с чего ты интересуешься этим Одри?
А я в книжной лавке работаю. Так меня предупреждали: надо смотреть
в оба, чтобы какая-нибудь запрещённая книга не проскочила Говорили, будто этот самый Одри скверные книги писал. И за это, все твердят, его упрят посадили в Бастилию. Вот мне и интересно.
Вижу я, что ты парень со смекалкой Круазе прищурил глаза: они стали узкими, как щёлки, и от этого совсем непроницаемыми.
Жером вновь занялся бородой своего клиента, заботясь о том, чтобы Круазе мог теперь свободно разговаривать.
Ах, противный мальчишка Люсьен, воды не приготовил! Люсьен, Люсьен, где же ты?! И Жером выбежал в кухню, чтобы дать возможность Жаку побыть с Круазе наедине.
«Что же мне сказать?! Вот всегда так со мной! Готовился, готовился к встрече, а теперь ни с места!» думал Жак и решил подойти с другой стороны.
Вот что я подумываю. Книжная торговля хороша, не спорю, но что, если мне податься в тюремщики?
Ну и умора! Круазе расхохотался так, что всё его тело сотрясалось от смеха. Ну и выдумал, да куда такому молокососу в нашу крепость! Тут нужно смотреть в оба и держать ушки на макушке. Попадёт к нам арестант, мы у него тотчас всё отнимаем, чтобы он ничего над собой не учинил. Даже пряжки с подвязок и башмаков. И всё-таки нашёлся один, который нас обманул и проглотил большущую пряжку с башмака. Недоглядели! Вот оно как бывает!..
Жака охватил ужас. Что, если именно Фирмен проглотил пряжку? В этот миг он позабыл, что даже неизвестно, находится ли Фирмен в Бастилии. Может, он давно уже умер или сидит в другой крепости? Голос Жака дрогнул, когда он спросил:
Ну и что же?
А Круазе, приписав волнение юноши страху, который, по его мнению, естественно должен был испытывать каждый при слове «Бастилия», охотно пояснил:
Как что! Ещё спрашивает! Влетело нам всем! Еле голова на плечах осталась.
Ну, а заключённый что?
Отправился на тот свет. Туда ему и дорога А ещё в нашем ремесле большущая сила нужна. Ведь не все узники спокойные да тихие. Бывают такие, что только держись! Иной раз дашь им тумака, да такого, что у самого рука заболит
Круазе умолк, боясь сказать лишнее.
Но Жак уже не хотел отступать.
Так этому выучиться можно Я уж со всем старанием
Молод ты ещё да зелен! сказал Круазе, окидывая юношу недружелюбным взглядом.
Молод я, это правда, нашёлся Жак. Зелен тоже. Но и то и другое дело проходящее. Буду я и старше, и опытнее. А вы думаете, в книжной лавке легко работать?
Ладно, снисходительно бросил Круазе. Хочешь в тюремщики идти, первым делом научись молчать. Знаешь, как в народе Бастилию называют, слыхал? Круазе пытливо посмотрел на Жака.
«Не сказать бы лишнего. Раз, два, три, четыре», подумал Жак и сказал:
Откуда мне знать? Я ведь только недавно из деревни.
Так вот знай: её называют Домом молчания. Всё потому, что кто в неё попадёт, должен молчать. А коли попробует подать голос, его тотчас И Круазе сделал рукой такое движение, словно свернул птице голову. Если же узнику посчастливится, продолжал он, и он живым выйдет из Бастилии, то должен поклясться на Библии, что ни единым словом не проговорится о том, что видел в её стенах
Жером появился вовремя с тазом кипящей воды. Позади него со щипцами для завивки волос шествовал Люсьен.
Несмотря на то что свидание с тюремщиком оказалось неудачным и совсем не таким, как задумал его Жак, он вызвался проводить Круазе до ворот Бастилии.
«Интересно, как он в неё проникнет? Пока он будет открывать ворота, я загляну в них, а там» думал Жак. И он уже слышал, как звенят в кармане страшного Круазе страшные ключи.
Но никаких ключей от ворот и от казематов, как воображал Жак, тюремщик с собой в карманах не носил.
Подойдя к караульному помещению, он крикнул:
Жиро?, это я, Круазе!.. и всунул на минутку голову в караульное окошко. Тотчас высунулся обратно и буркнул: А ты, малый, иди своей дорогой и не заглядывай куда не надо!
И Жак даже краешком глаза не увидел тюремного двора.
Глава пятнадцатая Приговор народа
Зачем пожаловал? спросил Гамбри, который вышел навстречу Жаку, и его серые, широко расставленные глаза ласково блеснули.
Да вот насчёт братишки Мишеля пришёл
к вам. Невмоготу им там в деревне. Ему уже тринадцать лет. Шарль говорит, чтобы я отдал его в ученики к ювелиру, а по-моему, на фабрике работать лучше. Так вот, я подумал, не поможете ли вы его к Ревельону определить.