В отличие от своих сестёр, Бабетта была неразговорчива. Но бывает, что люди долго беседуют, подробно объясняют друг другу свои мысли и чувства, а в памяти от разговора не остаётся и следа. А бывает, что люди молчат, но молчание это значительнее разговора, и о нём потом долго вспоминают. Так в последнее время вспоминал Жак о своих встречах с Бабеттой. Ему редко приходилось слышать её голос.
В этот раз Жаку повезло. Бабетта заинтересовалась новой покупкой. И Жанетта сочла за благо удалиться, чтобы не поддерживать разговора о книге, которая её не занимала. С трудом передвинув книгу с места, Бабетта прочла вслух:
«Царствование Людовика Шестого», и затем добавила: Его прозвали Толстым. И ведь почти все короли имели, кроме собственного имени, ещё какое-нибудь Людовика Двенадцатого прозвали Отцом народа, Людовика Тринадцатого Справедливым. А так ли это было на самом деле? Правда ли, что Людовик Двенадцатый был отцом для народа?
Не думаю, откровенно признался Жак, счастливый, что Бабетта говорит с ним так дружески.
А ты хотел бы иметь какое-нибудь прозвище? вдруг спросила она и пытливо посмотрела на Жака. Ведь каждый, даже самый простой, человек может надеяться, что когда-нибудь к его имени прибавят и прозвище Мне надеяться нечего, неожиданно засмеялась она. Женщин никогда никак не называют, разве что прибавляют: «Прекрасная»
Нет, почему же За Катериной Медичи осталось в веках прозвище Кровавая Надеюсь, ты не хотела бы такого?
Ну, этой славы никому не пожелаешь А всё же, если бы ты волен был выбирать прозвище, какое бы ты выбрал?
Если ты говоришь не в шутку, а всерьёз, сказал Жак, подумав минуту, я скажу тебе правду. Конечно, прозвище Справедливый хорошее, если оно дано по заслугам. Но я бы хотел заслужить прозвище Отважный. Жаку вспомнился отец Поль, его слова о задоре и отваге. И он добавил: Именно заслужить!
Жак Отважный! повторила Бабетта. И лицо её стало очень серьёзным.
Эта короткая беседа сразу сблизила Жака с Бабеттой.
Как-то к вечеру, когда читальня почти опустела, Жак, стоя за своей конторкой, углубился в чтение и не заметил, как к нему подошла Бабетта.
Что ты читаешь, братец?
Вряд ли тебе эта книга понравится!
Дай всё же я взгляну. И, перегнувшись через его плечо, Бабетта прочла вслух: «Марат. Цепи рабства». А тебе нравится?
Мне очень.
Ну, расскажи мне, о чём в ней говорится.
Видишь ли автор говорит Жак подыскивал понятные слова. Он утверждает, что борьба против тирании естественное право и даже священный долг народов
Постой, кто её написал? Здесь напечатано: «Марат». Я такой фамилии не слышала.
Жак смутился. Сам он почти ничего не слышал об авторе. Что же рассказать о нём Бабетте?
Марат врач. Только он сейчас не лечит больных, а пишет
книги и статьи, выступает где может, проповедуя равенство людей.
Я думаю, что поняла бы его книгу, если бы прочитала своими глазами то, что написано. Но ты зря, братец, думаешь, что меня занимает только рукоделье. Хочешь, я расскажу тебе, что со мной приключилось в воскресенье?
Расскажи.
Я пошла в церковь к мессе, взяла с собой, как всегда, молитвенник, а это был вовсе и не молитвенник
Бабетта оживилась. От её обычной сдержанности не осталось и следа, синие глаза блестели.
Понимаешь, это был совсем не молитвенник! повторила она.
Как так? Не понимаю.
Это была светская книга «Похождения Телемака» Фенело?на. Я читала её дома, да так увлеклась, что взяла её с собой в церковь, а молитвенник оставила на столе.
Оба дружно рассмеялись.
Представляю, как ты испугалась.
Ещё бы! Я поскорей захлопнула книгу, прикрыла её, как могла, пальцами и шалью, а сама, уж конечно, думала не о молитве и не о том, что проповедовал кюре. У меня была лишь одна мысль, как бы ни он, ни Жанетта, с которой я была в церкви, ничего не заметили. Как ты полагаешь, большая я грешница?
И она снова засмеялась. Жак радостно смотрел на неё. Как непохожа она на сестёр: болтливую Виолетту и высокомерную Жанетту!
Между тем Бабетта легко встала со стула и направилась к двери. А Жаку так не хотелось, чтобы она ушла!
Бабетта, куда ты? Я хочу сказать тебе что-то важное
Бабетта остановилась, вскинула на него глаза.
О чём это ты?
Ты рассказала мне свою маленькую тайну. И я в ответ хочу доверить тебе свою, и даже не маленькую.
И, повинуясь безотчётному порыву, Жак рассказал ей всё, что сам знал о Фирмене Одри.
Бабетта слушала затаив дыхание.
Что я могу сделать? Как помочь тебе в твоих поисках?
Боюсь, ты мне ничем не можешь помочь Вот я узнал, что невесту Фирмена звали Эжени Леклер или Лефлер, что она была белошвейкой и кончила тем, что сошла с ума.
Постой, постой!.. Бабетта наморщила лоб, силясь что-то припомнить.
Неужели ты поможешь мне её найти?
Не знаю Может быть, это всё глупости, простое совпадение. Не хочу тебя обнадёживать понапрасну.
Говори, говори, не тяни!
Понимаешь, здесь на улице Муфта?р живёт белошвейка, то есть она не белошвейка волнуясь и путаясь говорила Бабетта. Теперь она вышивает платочки и косынки, но когда-то шила и бельё Она безумная, фамилии я её не знаю. Но имя тоже Эжени. В квартале её зовут Поющей Сорокой. Может быть, это она и есть. Я, конечно, не знаю. Но Виолетта что-то ей заказывает