Тедис с Андрисом уже успели ознакомиться с окрестностями и теперь докладывали:
Немного дальше есть мост через речку. За ним дощатые мостки и крутая гора. Оттуда видно железнодорожную станцию.
Все оказалось именно так, как они рассказали. За мостом тропинка действительно была выложена досками, берег кончался обрывом: того и гляди свалишься в воду! А высокая гора так и просила, чтобы ребята на нее влезли.
Ух, взобравшись на самый верх, отдувался Вовка. Тут как на самолете. Глядите-ка, глядите! Вон, даже Рига видна!
Майгонису этого было мало. Он принялся карабкаться на большую березу.
Хочешь Москву увидеть? закричали мальчики и тоже облепили березу. Полковник их отозвал.
Сейчас же слезай! приказал Майгонису дядя Криш. Но Майгонис прикинулся, будто не слышит, и забрался на самую макушку. Он чувствовал себя настоящим героем.
Дядя Криш очень рассердился и, когда Майгонис слез, не стал с ним разговаривать, хотя тот клялся, что не слышал дядю Криша.
Полковник тоже был очень недоволен:
Если бы ты сломал шею, кто за тебя был бы в ответе?
Стало бы одним лентяем и двоечником меньше, сказал Алька.
Майгонис показал ему язык.
Издали донесся гудок паровоза. Надо было спешить.
Вот поход так поход! с восторгом рассказывали родителям близнецы.
Там настоящие джунгли. Мы вошли и чуть-чуть не заблудились. Полковник велел всем вырезать по хорошей дубинке на всякий случай! набив полный рот, описывал свои приключения Тонис.
Я шел впереди всех. Меня выбрали проводником. И вот я иду, и вдруг вижу в кустах горят зеленые глаза. «Волк», говорю я Андрису. Мы с Андрисом как накинулись на волка, так у того только пятки засверкали! хвастал Тедис.
Тонис, подняв голову от тарелки, подозрительно закашлялся, а отец прервал Тедиса.
Откуда там быть волкам! Гляди-ка, у тебя уши огнем горят.
Остальное завтра доскажете. А теперь марш в кровать! охладила пыл рассказчиков мама. Вскоре из соседней комнаты послышался дружный храп близнецов.
Гунтис скатился с берега прямо в воду. Кричит: «Спасите мой блокнот!» рассказывала матери Мара.
Уймись ты, ворчал Гунтис. Ему не хотелось об этом вспоминать.
Я вела хозяйство. В колхозе нам дали картошки, мы ее испекли в золе. Ой, как вкусно! А Тедис наколол ногу.
Пока она рассказывала, Гунтис дописывал свои походные заметки. Обязанности корреспондента он выполнял безукоризненно.
Замечательная экспедиция, делился с матерью впечатлениями Алька. Жаль, что тебя не было. Нагулялись вволю да нашли еще старую лодку. Дядя Криш говорит, ее, может быть, удастся починить. Вот бы каждое воскресенье так выезжать куда-нибудь! Но у полковника нет времени часто ездить с нами.
Я помогу тебе убрать со стола, мама, предложил Майгонис. Он был счастлив, что дядя Криш взял его с собой, что удалось покататься на мотоцикле и что вообще это было такое чудесное воскресенье. А тут еще лодка! Вот бы его назначили на ней капитаном! Ведь только у него есть настоящая матросская тельняшка.
Знаешь, мам, Майгонис внимательно разглядывал вытертую тарелку, я постараюсь взять себя в руки. Дядя Криш и полковник тоже говорят, что с двойками в морское училище не принимают.
Так закончился большой поход.
Глава 4. В собственном помещении
Гунтис вбил себе в голову, что эта лодка непременно доисторическая. Поэтому он попросил у полковника фотоснимок с нее и показал его своему учителю истории. Учитель подробно обо всем расспросил и сам съездил на место проверить. Оказывается, ребята нашли рыбачью лодку прошлого века, которую занесло песками блуждающих дюн. Но доисторического в ней ничего не было.
Не повезло нам все же. Был случай сделать мировое открытие, и вот!.. Гунтис глубоко огорчился.
О походе говорили еще долго. Особенно часто ребята мечтали о том, как на следующий год займутся мореходством и рыбной ловлей сколько душе угодно. Майгонис, имевший знакомства среди яхтсменов, обещал узнать, нельзя ли на такую лодку поставить парус и какого размера он должен быть.
Но только, если вы выберете меня капитаном, добавил он.
Что с ним поделаешь? Майгонис вообще был помешан
на воде.
Вдруг произошло событие, заставившее забыть обо всем остальном. Но если рассказывать, так все по порядку.
В те далекие времена, когда на свете еще не было ни Альки, ни Гунтиса, капиталист владелец нашего дома посадил в большом дворе фруктовый сад. Весь двор тогда был огорожен забором, и там гулял только хозяин со своей семьей. Дядя Криш рассказывал, как в детстве он с товарищами лазал через забор за ягодами (кто бы мог подумать такое о дяде Крише!), а сторож прогонял их палкой. Когда Советская Армия приближалась к Риге, капиталист срубил все фруктовые деревья. Он сказал: «Если не мне, так пусть и им не достанется». Потом он вместе с фашистами удрал за границу. Забор сняли, а сторожка, где раньше жил сторож, все еще стояла. Там тёть-Силинь держала старую кровать, ломаные стулья и еще кое-какой свой скарб. Наша бригада уже давно зарилась на этот домик.
Эх, отдали бы его нам, мечтал Янка, мы бы знали, как там устроиться.