Отвечает князь Владимир Красно Солнышко:
Я и пир заведу, и Алёшу на пир позову, да и честь ему воздам. Вот кого будет в послах послать, его на пир позвать? Разве что послать нам Добрыню Никитича. Он в послах бывал и посольскую службу справлял, многоучен да обходительный, знает, как себя держать, знает, что да как сказать.
Приезжал Добрыня в Ростов-город. Он Алёше Поповичу низко кланялся, сам говорил таковы слова:
Поедем-ка, удалый добрый молодец, в стольный Киев-град ко ласкову князю Владимиру хлеба-соли есть, пива с мёдом пить, там князь тебя пожалует.
Отвечает Алёша Попович-млад:
Был я недавно в Киеве, меня в гости не позвали, не употчевали, и ещё раз ехать мне туда незачем.
Низко кланялся Добрыня во второй раз:
Не держи в себе обиды-червоточины, а садись на коня да поедем на почестен пир, там воздаст тебе князь Владимир почести, наградит дорогими подарками. Ещё кланялись тебе да звали на пир славные русские богатыри: первым звал тебя старый казак Илья Муромец да звал и Василий Казимирович, звал Дунай Иванович, звал Потанюшка Хроменький, и я, Добрыня, честь по чести зову. Не гневайся на князя на Владимира, а поедем на весёлую беседу, на почестен пир.
Коли бы князь Владимир позвал, я бы с места не встал да не поехал бы, а как сам Илья Муромец да славные могучие богатыри зовут, то честь для меня, промолвил Алёша Попович-млад да садился на добра коня со своей дружинушкой хороброю, поехали они в стольный Киев-град. Заезжали не дорогой, не воротами, а скакали через стены городовые к тому ли ко двору княженецкому. Посреди двора соскакивали с ретивых коней.
Старый казак Илья Муромец со князем Владимиром да с княгиней Апраксией выходили на красное крыльцо, с честью да с почётом гостя встретили, вели под руки в палату столовую, на большое место, в красный угол посадили Алёшу Поповича, рядом с Ильёй Муромцем да Добрыней Никитичем.
А Владимир-князь по столовой по палате похаживает да приказывает:
Отроки, слуги верные, наливайте чару зелена вина да разбавьте медами стоялыми, не малую чару полтора ведра, поднесите чару Алёше Поповичу, другу чару поднесите Илье Муромцу, а третью чару подавайте Добрынюшке Никитичу.
Подымались богатыри на резвы ноги, выпивали чары за единый дух да меж собой побратались: старшим братом
назвали Илью Муромца, средним Добрыню Никитича, а младшим братом нарекли Алёшу Поповича.
Они три раза обнималися да три раза поцеловалися.
Тут князь Владимир да княгиня Апраксия принялись Алёшеньку чествовать, жаловать: отписали, пожаловали город с пригородками, наградили большим селом с присёлками «Золоту казну держи по надобью, мы даём тебе одёжу драгоценную!»
Подымался, вставал млад Алёша на ноги да возговорил:
Не один я воевал басурманскую рать-силу несметную. Со мной бились-ратились дружинники. Вот их награждайте да и жалуйте, а мне не надо города с пригородками, мне не надо большого села с присёлками и не надобно одёжи драгоценной. За хлеб-соль да за почести благодарствую. А ты позволь-ка, князь Владимир стольно-киевский, мне с крестовыми братьями Ильёй Муромцем да Добрыней Никитичем безданно-беспошлинно погулять-повеселиться в Киеве, чтобы звон-трезвон было слышно в Ростове да в Чернигове, а потом мы поедем на заставе богатырской стоять, станем землю Русскую от недругов оборонять!
Тут Алёшенька прихлопнул рукой да притопнул ногой: «Эхма! Не тужи, кума!»
Тут славные могучие богатыри Алёшу Поповича славили, и на том пир-столованье окончилося.
Микула Селянинович
Микула Селянинович и Вольга
Посылал князь Владимир стольно-киевский богатыря племянника ездить по всем городам, собирать дани-подати. И привозил богатырь Вольга Всеславьевич князю Владимиру много злата, серебра и скатного жемчуга.
За эту службу верную князь Владимир племянника жаловал. Отписал ему удел: три города с пригородками, с горожанами да с крестьянами. Первый город пожаловал Гурчевец, другой Ореховец, а третий город Крестьяновец. А мужики в тех городах были непокорные.
Собирал Вольга дружину хоробрую, тридцать молодцев без единого. Двадцать девять дружинников один к одному, а сам князь Вольга во тридцатых стал. Сели они на добрых коней и поехали в три пожалованных города с пригородками с горожан да с крестьян дань собирать.
Долго ли, коротко ехали по чистым полям да по широким степям и услышали в чистом поле ратая-пахаря: орет-пашет где-то пахарь, понукивает, сошка у пахаря поскрипывает, омешики по камешкам прочиркивают.
Ехал Вольга с дружинниками день с утра до вечера, нигде ни на кого не наехал. Только слышно, как орет пахарь в поле, понукивает да посвистывает, сошка у пахаря поскрипывает да омешики по камешкам прочиркивают.
Ехал Вольга с дружиною и на другой день с утра до вечера и на закате красного солнышка наехал в чистом поле на ратая.
Орет пахарь, понукивает, из края в край бороздки помётывает. В край он уедет другого не видать. Пенья-коренья выворачивает, а малые камешки в борозду валит.
У пахаря кобылка соловая, хвост у кобылки до земли расстилается, а грива колесом завивается.
Сам пахарь дородный добрый молодец, глаза у него соколиные, брови чёрные соболиные, кудри кольцами рассыпаются, из-под шляпы пуховой выбиваются.