взглянул на часы. Было 20 часов 40 минут. Он дал зеленую ракету: сигнал «путь свободен». И мгновенно ему в ответ с тыла, со стороны Пущи-Водицы, снова закачались мощные снопы света: это передовые отряды бригад 6-го танкового корпуса сделали короткую остановку, выжидая сигнала, не устроили ли гитлеровцы западни из мин перед рвом и на выходе из него. Следом за тральщиком по обеим сторонам рва с фонариками, щупами и миноискателями уже хлопотали саперы, выискивая затаившиеся «сюрпризы» и обозначая стеариновыми плошками проверенные участки.
Волна света, лязг гусениц и вой сигнальных сирен катились и справа, со стороны Горенки, вдоль Гостомельского шоссе.
Наш «доджик» пересек трамвайную линию в южной части Пущи-Водицы и, продвинувшись по курсу вслед за взводом Петренко, укрылся неподалеку от Гостомельского шоссе, на опушке рощи. Выскочив из машины, я увидел на шоссе освещенные громыхающие катки тральщика и успел прочитать на его башне: «Даешь Киев!»
Петушков жмет! докладываю командиру полка, сидевшему в машине за рацией.
Я знал, Сашок не подведет, отозвался подполковник. Садись, будем трогать дальше.
Почему-то командир с самых первых дней называл Адама Петушкова «Сашок». Да и, по правде говоря, библейское имя «Адам» никак не подходило этому бравому танкисту.
«Доджик» приблизился почти вплотную к противотанковому рву и остановился за полуразрушенной стеной какого-то сарая.
По обозначенным проходам, а также огибая ров справа и слева, танки первого эшелона устремлялись вперед, ломая сопротивление противника и не давая ему опомниться. Этот мощный натиск советской брони рождал в душе твердую уверенность, что Киев будет освобожден и что на Правобережье возникнет крупный плацдарм наших войск, откуда развернутся новые наступательные операции.
До начала ночного удара танковой армии Лукин успел побывать на участке первой танковой роты во взводе Петушкова под Горенкой. От командования полка в роте находился подполковник Мугалев.
Взвод Петушкова в составе двух танков-тральщиков был придан 56-й гвардейский танковой бригаде 7-го гвардейского танкового корпуса и действовал на правом фланге ударной группировки. Первым тральщиком командовал сам взводный, вторым лейтенант Дайлагай Нагуманов. Перед тральщиками стояла задача: двигаясь вдоль лесной дороги с севера на юг, проложить сплошной проход в минном поле и обеспечить беспрепятственное продвижение линейных танков от Мощуна на Горенку.
Вскоре подъехавший к нам на «виллисе» Павел Михайлович проинформировал о действиях взвода.
Сперва тральщикам пришлось долго пробиваться сквозь минированные лесные завалы. Почти каждые сто-двести метров возникала стена из огромных сваленных деревьев, оплетенных колючей проволокой. Между ветками такого завала противник коварно запрятывал противопехотные мины, а у самого основания противотанковые.
Сопровождавшие Петушкова саперы не могли первыми начинать разграждение: завалы прикрывались огнем пулеметов. И кроме того, при малейшем соприкосновении срабатывали противопехотные мины. Какую же тактику применили здесь экипажи тральщиков?
Прежде всего, огнем из танков они сметали пулеметные гнезда противника и пробивали хотя бы минимальную брешь в завале. Потом тросами растаскивали деревья в стороны и лишь после этого проходили с тралом, подрывая оставшиеся противотанковые мины.
Экипажам Петушкова и Нагуманова пришлось израсходовать по полтора боекомплекта, пока они достигли полотна недостроенной узкоколейки перед Горенкой. /Здесь проходил второй оборонительный рубеж гитлеровцев.
Взвод тральщиков, с разрешения командира полка, полученного по радио, остановился, чтобы надеть на диски новые нажимы взамен сорванных взрывами.
Лес гудел от артиллерийской канонады, когда рядом с танкистами появилась машина командира полка.
Ну как, Сашок? обратился он к Петушкову.
Четырнадцать мин, восемь завалов! бодро доложил командир взвода. Потерь нет.
Тралы?
Срезало три десятка нажимов. Как мина, так два-три долой, хотя и стягиваем их проволокой.
Ну, это в пределах нормы. Когда восстановите?
: Минут через десять.
Имейте в виду: больше остановок не будет. Противнику нельзя давать передышки! Овладеем Горенкой и без задержки дальше. Успех решит скорость. Скорость и огонь!
Лукин сам проверил надежность крепления нажимов и перед тем, как уезжать, сказал Петушкову:
Буду на левом фланге. Держи связь с Мугалевым и командиром пятьдесят шестой.
Общая команда последовала 4 ноября в 20 часов после короткого, но сильного
огневого налета по оборонительному рубежу врага.
По сигналу тральщики пошли вперед, ведя за собой линейные танки.
Петушков твердо помнил наказ командира: в ночной атаке главное ослепить, ошеломить и подавить противника. Потом сразу скомандовал башнеру Окулову:
Осколочным, заряжай!
Готово! прозвучало в ответ.
Старший лейтенант нажал на спуск.
Снаряд разорвался метрах в пятистах впереди.
Осколочным, заряжай!
Готово!
Второй снаряд врезался во вражескую оборону. Так и продвигался тральщик Петушкова, подавляя перед собой огнем противника. Одновременно вели огонь и другие головные танки атакующего эшелона. Перед фронтом наступления поминутно вспыхивали снопики разрывов снарядов.