На вопрос, обращались ли руководители завода в немецкое управление земли, Беккер ответил, что там ничего толком не знают, как помочь заводу, и направили в УСВАТ.
Каково ваше мнение и предложение? спросил я М. П. Шинкевича.
Нужно обязательно пустить этот завод и как можно скорее, поскольку в его продукции нуждается промышленность не только Тюрингии, но и всей советской зоны оккупации.
Спросили, какого мнения придерживается А. М. Рахманов. Он порылся в ворохах своих бумаг и сказал:
Согласен с Шинкевичем, но сейчас, по нашему требованию, немецкое управление по учету и распределению рабочей силы может выделить для фирмы «Шток» не больше 500 человек и то неквалифицированных рабочих, преимущественно из переселенцев.
Казалось, что удовлетворение заявки на рабочую силу всего на 25 процентов разочарует наших просителей, однако они с радостью восприняли такое решение, пообещали всех неквалифицированных рабочих очень быстро обучить нужным специальностям и немедленно организовать производство инструмента и измерительных приборов.
Дело в том, что на этом заводе, как и на многих других, при нацизме работали главным образом иностранные рабочие, которые после разгрома гитлеровской Германии репатриировались, и на предприятии остался в основном инженерно-технический персонал. Хозяин завода сбежал. Директором завода и главным инженером были назначены антифашисты, оказавшиеся неопытными в таком сложном деле, как подготовка завода к пуску, восстановление связей с другими предприятиями для получения сырья и материалов. В подобном положении были и многие другие фабрики и заводы, которые, однако, были вскоре пущены в ход, как и десятки тысяч кустарных и ремесленных фирм, дававших населению необходимую продукцию.
Но введение в строй промышленных и других предприятий породило новую проблему проблему кредитов, финансирования фабрик и заводов, кассы которых пустовали, а задерживать выплату зарплаты рабочим и служащим было нельзя.
Деятельность земельного банка контролировалась финансовым отделом УСВАТ, начальником которого был тогда А. С. Ветров. Он пришел ко мне вместе с директором банка Г. Фишером. Тот сообщил, что перед самым концом войны нацистские власти, видя приближавшуюся неминуемую гибель рейха, потребовали раздать все деньги населению по вкладам, закрыли банки и другие финансовые учреждения. Только после вступления советских войск в Тюрингию от населения
снова стали поступать в банки и сберегательные кассы денежные средства. Но наличных денег в банке еще недостаточно, чтобы удовлетворить все промышленные предприятия кредитами. Нужно восстановить доверие жителей к банкам и сберегательным кассам, чтобы приток денег значительно возрос.
Мы попали в замкнутый круг, сокрушался директор, нет денег, поэтому нельзя развернуть промышленное и кустарное производство, а нет промышленных товаров не будет торговли и, следовательно, денежных поступлений.
Где же выход?
Ищем, господин генерал, ищем!
Кто ищет, тот всегда найдет, ответил я словами известной песни, не слишком в общем-то доверяя информации Г. Фишера, тем более, что он являлся членом ЛДП, тюрингские руководители которой не особенно лояльно относились к начавшемуся строительству нового демократического порядка. Пришлось твердо заявить ему, что сегодня главной задачей является пуск в ход промышленных и кустарных предприятий, и если к нему будут обращаться руководители предприятий за финансовой помощью, то нужно обязательно удовлетворять их просьбы.
Это не просьба, а приказ СВА, подчеркнул я и потребовал, чтобы Фишер каждые десять дней информировал меня через финансовый отдел нашего управления о выполнении этого приказа.
Директор банка тяжело вздохнул, неопределенно развел руками и, наверное, хотел что-то сказать, но я поспешил попрощаться с ним, так как был убежден, что он попрежнему будет утверждать, что денег в банке нет. Когда Фишер ушел, я посоветовал А. С. Ветрову через финансовый отдел земельного управления значительно усилить контроль за деятельностью немецкого банка и в случае обнаружения саботажа со стороны его сотрудников немедленно принимать к ним самые строгие меры.
Кажется, перспектива быть наказанными за саботаж против интересов тюрингских граждан подействовала на директора земельного банка и его сотрудников отрезвляюще. Постепенно кредитование промышленных и кустарных предприятий приобрело стабильный характер, и вскоре продукция их вошла в нормальный торговый оборот, особенно изделия кустарей и мелкой промышленности.
И когда Главноначальствующий СВАГ Маршал Советского Союза Г. К. Жуков пригласил к себе на совещание всех президентов земель и провинций, чтобы проверить, как выполняется его приказ, то президент Тюрингии Р. Пауль сообщил ему, что из 2,9 миллионов жителей земли на промышленных и промысловых предприятиях уже работают 942 тысячи человек и что из 5300 промышленных предприятий пущено в ход 4500.
Получалось, что каждый третий житель земли был уже занят на производстве. На деле положение было совсем иное. Мне пришлось серьезно поговорить с Паулем только после совещания. Он оправдывался тем, что данные о состоянии промышленного производства ему, видимо, намеренно «подсунули» в промышленном отделе. Я посоветовал Паулю впредь сверять свои сведения с данными промышленного отдела УСВАТ, куда они поступают не только из немецких органов самоуправления, но и из комендатур, которые на местах придирчиво проверяют любую информацию, касающуюся развития экономики.