Это преимущественно были семейные люди, местные уроженцы или мобилизованные Мелитопольского уезда.
В армейских частях приказ был понят по-разному. Одни по пути к местам посадки принимали в свои ряды всех желающих эвакуироваться, и отряды порой возрастали вдвое. Другие понимали ограниченность средств флота, поэтому пленным красноармейцам и всем, кому не должна была угрожать опасность расстрела, предлагали остаться: расставаясь с боевыми друзьями, солдаты плакали. Все стойкие части отходили, как правило, в полном составе.
13 ноября, когда стало ясно, что белые войска оставляют Крым, Керчь-Еникальская городская дума провела внеочередное собрание в составе 23 гласных, которое открылось в 13:25. Среди прочего обсуждался вопрос эвакуации городского общественного банка, причём председатель думы местный благочинный Владимир Григорьевич Станиславский заявил, что имущество и ценности нельзя вывозить неизвестно куда и на чьё попечение это лишь уменьшит государственные резервы и усилит народное бедствие. Сам протоиерей Владимир объявил, что остаётся в городе, и просил гласных принять возможные меры к успокоению населения, взволнованного злонамеренными, по его мнению, слухами по поводу грядущих с приходом советской власти опасностей. Дума приняла решение не эвакуировать банк и содействовать прекращению паники среди горожан, а также обратиться к профессиональным союзам за помощью в организации охраны города в переходный период.
У входа в Керчь-Еникальский пролив с начала лета 1920 года стоял на якоре линейный корабль «Ростислав», преграждая путь Азовской военной флотилии красных. Ходовые машины не действовали вследствие подрыва англичанами в апреле 1919 года цилиндров высокого давления, но сохранивший артиллерию линкор использовался белым флотом как плавучая батарея.
Посёлок Глейки, мыс Фонарь вход из Азовского моря в Керчь-Еникальский пролив, весна 1918 года (из собрания библиотеки де Гольера при Южном методистском университете, Техас)
В ноябре, когда положение на фронте ухудшалось с каждым днём, на «Ростислав» приходили неясные сведения о возможном переводе на другое место, а 13 ноября капитан II ранга М. В. Домбровский собрал офицеров в своей каюте и объявил о предстоящей эвакуации, которая стала полной неожиданностью для всех. Затем это известие было донесено и остальным членам экипажа. Согласно приказу Главнокомандующего, каждому предстояло самостоятельно решить, оставаться или уходить с армией в неизвестность. Но из полутора сотен членов команды «Ростислава» остаться предпочли лишь десяток человек старшего возраста, которые не могли бросить свои семьи на произвол судьбы, но и они с усердием принялись готовить корабль к эвакуации.
14 ноября у «Ростислава» ошвартовался вооружённый ледокол «Джигит», на который в течение всей ночи команда дружно, без перерыва перегружала судовое имущество и скудные продовольственные запасы. По окончании этой работы на «Ростиславе» остались только командир М. В. Домбровский, артиллерийский офицер, инженер-механик, три-четыре офицера и 1015 специалистов для обслуживания механизмов и дежурных 6- и 10-дюймовых орудий. Остальные члены команды под начальством исполнявшего обязанности старшего офицера князя Владимира Владимировича Шаховского перешли на «Джигит», который ушёл в Керчь днём 15 ноября, а несколько ранее ему на смену подплыла канонерская лодка «Страж». Последней было поручено снять людей с «Ростислава» на заключительном этапе эвакуации. Оставшаяся на линкоре часть команды продолжала нести службу, тщательно наблюдая за горизонтом, но ничего подозрительного не происходило. Однако 15 ноября в 22:30 были замечены белый и красный огни, о чём командир «Стража» немедленно доложил начальнику 2-го отряда. Допуская возможность прихода неприятельских судов из Азовского моря, адмирал приказал срочно разводить пары миноносцам «Дерзкий» и «Беспокойный», чтобы выступить с рассветом для поддержки обездвиженного линкора. Но, как вскоре выяснилось, огни, вероятно, принадлежали только дозорному судну красных, проводившему разведку местоположения «Ростислава». Всё время эвакуации вооружёнными катерами велось патрулирование пролива.
Вид с горы Митридат на буфет у Графской пристани. На заднем плане керченская крепость на мысе Ак-Бурун, весна 1918 года, во время немецкой оккупации (из собрания библиотеки де Вольера при Южном методистском университете, Техас)
Линейный корабль «Ростислав» (Мельников Р.М. Эскадренный броненосец «Ростислав». 18931920. СПб., 2006)
14 ноября связь по проводам с Севастополем, как и ожидалось, была утрачена. Контр-адмирал М. А. Кедров, который во время Крымской эвакуации находился рядом с Главнокомандующим П. Н. Врангелем, распорядился по радио, чтобы М. А. Беренс сообщил ему на крейсер «Генерал Корнилов» о ходе эвакуации в Керчи. Но, не получив донесений и не надеясь на надёжность связи, просил контр-адмирала Карла Дюмениля послать в Керчь свой миноносец для информирования по радиосвязи о текущем положении.