Тут вспомнилась 16-я армия. Благодаря влиянию Рокоссовского в ней установились хорошие отношения между нашими штабами. И я решил добиться такого же взаимодействия на Брянском фронте. Это мне удалось без особого труда, потому что я получил полную поддержку Рокоссовского и Малинина. М. С. Малинин дал строгое указание начальникам отделов и коменданту штаба создать необходимые
условия для штаба артиллерии, и при первом же переезде на новое место мы разместились намного удобнее. Коренным образом изменилось и отношение к нам на узле связи. Вскоре все убедились в пользе этого, и взаимодействие штабов значительно улучшилось.
На Брянском фронте мне предстояло иметь дело с артиллерией четырех армий, в состав которых входило восемнадцать стрелковых дивизий, два кавалерийских корпуса и пять стрелковых бригад. Здесь я впервые встретил соединение совершенно новой для меня организации 2-ю истребительную дивизию под командованием полковника Н. Ф. Михайлова. Она состояла из двух бригад, и каждая из них имела один противотанковый полк, роту противотанковых ружей, батальон автоматчиков и другие подразделения.
В составе фронта насчитывалось около 70 артиллерийских и минометных полков различных типов, из которых половину составляли полки резерва Верховного Главнокомандования. Всего имелось около 2 тысяч орудий и минометов всех калибров и более 100 установок полевой реактивной артиллерии «катюш». По тому времени такая группировка артиллерии считалась значительной. Протяженность фронта составляла более 300 километров, а штаб фронта находился в почтительном удалении, примерно в 100 километрах от переднего края.
Мне хотелось поскорее выбраться в войска, проверить состояние артиллерии и ее штабов, выяснить характер местности, на которой предстояло действовать. Общая обстановка была вполне благоприятна для этого. На фронте наступило так называемое затишье. Лишь некоторые армии предпринимали частные операции, не вносившие существенных изменений. Немцы после прорыва на Касторное закреплялись на занимаемых рубежах.
Объезжая армии, я знакомился с новыми людьми. Командующие артиллерией и их штабы производили хорошее впечатление. Но характерным для них было отсутствие опыта в организации и проведении крупных наступательных операций. С начала войны их печальной участью были непрерывные отходы, порой беспорядочные, под натиском превосходящих сил врага. Этим армиям приходилось вести тяжелые оборонительные бои, не имея достаточного количества артиллерии. Войска познали и горечь окружения в Брянских лесах, из которого, впрочем, они с честью вышли, хотя и понесли большие потери. Год войны многому научил артиллеристов Брянского фронта, но еще многое предстояло им познать. На смену отходам и многочисленным оборонительным боям приближалась пора долгожданных наступательных операций. К ним-то и надо было готовиться. Но, как выяснилось на деле, готовность к выполнению огневых задач во многих артиллерийских частях была недостаточной.
Помнится такой случай в 3-й армии. Мы прибыли с командующим артиллерией армии М. М. Барсуковым на наблюдательный пункт командира одной из батарей 420-го армейского пушечного артиллерийского полка. Командир батареи показал нам очень красиво исполненную схему огня в обороне. Карта была испещрена условными знаками, изображавшими участки подвижного и неподвижного заградительного, сосредоточенного огня. Казалось, сунься противник на этом участке, так он и щели не найдет, не сможет безнаказанно приблизиться к нашему переднему краю. Всюду его поразит заранее подготовленный огонь артиллерии.
Все это мне понравилось. Но я захотел проверить, как быстро откроет батарея огонь и какова будет его точность. Надо сказать, что по нашим артиллерийским порядкам время на открытие подготовленного, или, как у нас говорят, планового, огня должно исчисляться секундами и уж никак не минутами.
Каково же было мое удивление и негодование, когда батарея не смогла своевременно открыть огонь по указанному мною участку! На вызов «подготовленного» огня командир батареи затратил столько времени, что уже не было смысла попусту расходовать снаряды. После первой неудачи, думая, что произошло какое-то недоразумение, я приказал открыть огонь по другому участку. И опять потянулись минуты томительного ожидания. Командующий артиллерией армии генерал Барсуков и командир полка подполковник Подольский чувствовали себя очень неловко, хотя до этого печального факта они держали себя достаточно уверенно, чтобы не сказать больше.
Начали разбираться, в чем дело. Оказалось, что, передав командиру батареи разработанную схему, ни один из старших начальников ни разу не удосужился проверить выстрелом точность и быстроту открытия огня. Этот случай насторожил меня и послужил серьезным уроком для многих. Лично я наглядно убедился и прочно усвоил, что нельзя доверять без проверки даже самым красиво исполненным документам. Штаб артиллерии фронта упустил такой важный вопрос, как постоянная боевая готовность артиллерии. Здесь считали,
что этим делом в полной мере занимается армейское командование.