Я князь Григорий Крылов, а кто вы такие?
Я Константин Москвин, представился один из гостей. Он на чуть-чуть встал впереди своего товарища. Мой товарищ Серафим Стрельцов. Кто ты, князь, мы знаем. С твоими, Москвин на секунду замешкался, товарищами уже знакомы. Наши деды жили на Москве, а потом ушли на Ветку. Мы с Серафимом уже там родились. Когда генерал Малов с солдатами разорил Ветку, мы в Стародуб не пошли, наш гость повторил, то что рассказал Леонов, с небольшими не существенными подробностями. Закончив рассказ своим спасением, старообрядец посмотрел на своего
товарища, тот молча кивнул. В конторе повисла тишина.
Фома Васильевич вопросительно посмотрел на меня, как бы спрашивая разрешения говорить. Я кивнул и он спросил старообрядцев:
А скажите, добрые люди, вы знали, что мы православные и все равно к нам пошли. Это как?
Ваш урядник сказывал, что не все вы никониане, но церковь у вас одна и поп один, Господа бога не делите. Если дозволите сохранить наши обряды, мы подчинимся и тебе, князь, и твоему отцу Филарету, говорил по-прежнему Москвин, второй старообрядец только молча кивал в знак согласия. Урядником он назвал Леонова.
Хорошо, мое слово будет такое. Я согласен вас принять, если добро даст отец Филарет. Вы поедете сейчас же к нему и его слово будет последним. Согласны? я повернулся к своим товарищам. Все молча кивнули в знак согласия. Но у меня будет еще одно условие. Отдельной общиной жить не будите, а как все обществом. Семьям мы стараемся ставить отдельные юрты. Если отец Филарет даст добро, с вами еще побеседует Степан Иванов, он начальник нашей канцелярии и подробно расскажет про наши законы и правила, они одни для всех. Согласны?
Согласны, ваша светлость,
«Наверное действительно согласны», подумал я. «То князь, а теперь, ваша светлость».
Никаких плохих сигналов товарищ Нострадамус мне не подал и я с чистой совестью поручил старообрядцев Ерофею, а сам решил задержаться на заводе. Причиной задержки я назвал желание дождаться возвращения Ванчи, но на самом деле мне не терпелось пробежаться по цехам и посмотреть как идут дела.
Отчеты с завода я читал ежедневно, но одно дело отчеты, а совсем другое увидеть все вживую и потрогать кое-что руками. Тем более, что о некоторых экспериментах и задумках докладывалось не сразу, а когда уже был результат. Петр Сергеевич сразу же предупредил меня, что к Лаврентию сейчас лучше не ходить, он настолько занят чем-то очень ответственным, что попросил даже выставить караул возле своей мастерской.
О, как у нас дела идут, выслушав Петра Сергеевича, я изобразил удивление. Но что же не будем тревожить маэстро. Как он кстати?
Замечательно, два-три шага уже сам делает. Оказывается он умеет смеяться, а свою лупоглазую принцессу хочет под венец вести. Иван сказал, как только сегодняшнюю работу выполнит, сразу поедут к отцу Филарету, такие новости про Лаврентия слышать было очень радостно.
Ну, дай Бог. Так что покажете, Петр Сергеевич?
А что хотите, Григорий Иванович, то и покажу.
Тогда сердце нашего завода, огненную машину.
Работы на паровой машине шли даже как-то рутинно, не было чувства трудового огонька и задора, а был дух какого-то немецкого педантизма и армейской строгости, когда все ходят по струнке.
У вас тут прямо, я сжал кулак, помогая себе подобрать слово.
А как же вы хотели бы, ва-ша светлость? спросил Петр Сергеевич. Тут же точность механизма важна. А у нас, как в хорошем войске, каждый солдат знает свой маневр.
Да это, сударь вы мой, на самом деле хорошо. Сроки, проблемы?
Проблема одна, рабочие руки. Сроки? Петр Сергеевич наклонил голову на правое плечо. К Рождеству будет, просто уверен будет.
А ты, Петр Сергеевич, каждую ночь дома ночуешь?
Да куда там! Бывает вместе с кузнецами по паре суток отсюда не выходим.
И как твоя Анна Сергеевна?
Терпит, она у меня золото, тем более ей тоже приходиться крутиться, дом, дети, а еще занятия в школе. Мы расписание скорректировали и редкий день, когда не занимаемся. Тимофей отчеты по каждому занятию требует, это тоже её хлеб. Отчеты Степану, тоже она. Ты, ваша светлость, такую бюрократию развел, прямо, Петр Сергеевич развел руки, показывая какую.
Бюрократия, Петр Сергеевич, это не бранное слово, а система управления, она подразумевает под собой систематизацию и порядок получения информации и прочего. Попрошу, вас сударь, запомнить это.
Какой же ты, Григорий Иванович, серьёзный. Даже пошутить нельзя, Петр Сергеевич изобразил обиду.
Почему же нельзя, можно. А еще можно показывать, что вы там в мешке прячете?
В каком мешке? не понял меня Петр Сергеевич.
С сюрпризами, Петр Сергеевич, в мешке с сюрпризами.
В мешке действительно отыскался сюрприз. Среди наших ружей была английская двустволка. Петр Сергеевич крепко подумал и за три дня сделал из неё казнозарядное двуствольное ружье системы Паули! Система Паули естественно только в моих мозгах, а нашем мире это будет естественно система Маханова.
Петр Сергеевич, у меня нет слов! А калибр? в идеале калибр всего нового оружия должен быть одинаковый.
Калибр у нас везде один, стволы где больше, пока откладываем, где меньше, будем растачивать.