Но группа Артёма Кузнецова нормальной не являлась. И виновата в том была чрезмерная начитанность Лёшки Буртасова. Избранный командиром Батяня ввёл найденную у Джека Лондона систему американских индейцев: длинные переходы и длинные привалы. В первоисточнике понятие «длинные» в цифрах не озвучивалось, но Лёшка, не заморачиваясь мелочами, определил временное понятие «переход» как «от утра и до обеда» и «от обеда до ночевки». Артём же, читавший не только художественную литературу, но и педагогическую, в детское самоуправление не вмешивался. Летом «индейская система» вызывала бурные споры: мало того, что тащиться четыре-пять часов без передоху нудно и скучно, так еще к привалу мышцы гудят, словно провода линий электропередач. А с другой стороны, хорошему отдыху и тело, и душа радуются.
Зимой короткий привал ещё короче: холодно. Не доставать же пуховку из-за десяти минут! А вот часик посидеть после перехода другое дело. И пуховочку оденешь, и вкусняшку какую из заначки употребишь, и чайку из термоса хлебнешь. А длинные переходы не столь скучны, особенно при тропежке.
Вот и сейчас плюхнулись после шестого круга. Утоптали площадочку, натянули пуховки, уселись на рюкзаки.
- Поедим, пожалуй. Заодно сориентируемся, пока развиднелось, - Батяня вытащил карту, поводил по ней пальцем, поднял глаза к слегка обрисовавшимся контурам недалёких гор. - Не так плохо, километров девять вальнули.
- Триста метров на семь мужиков да на шесть раз, получается двенадцать целых шесть десятых, - задумчивым тоном посчитал Колька. Правильно я говорю, Эйнштейн?
- Правильно говоришь, правильно, - голосом кота Матроскина промяукал Виталик, перекидывая Светке мешок с перекусом.
- Либо Батяня разучился ориентироваться, - сделал вывод Заварзин. Либо все, кроме меня сачковали!
- Либо ты забыл, что по прямой ты передвигаешься, только если доведешь Бульбу, - уточнила Лапа. Но это происходит гораздо быстрее и по воздуху.
- Прекратить инсинуации! обиженно воскликнул Чума. Вот возьму и проверю! У меня специальный прибор есть! Жопиес называется!
Навигатор был новой Колькиной игрушкой. Именно Заварзин, сторонник всего современного и технологичного, уговорил взять с собой «необходимую вещь, страшно облегчающую жизнь». Доказывал, убеждал, спорил Добился. И теперь мог показать превосходство современной техники над дедовскими методами определения точки стояния. Группа с интересом ждала результата.
- Восемь километров девятьсот восемьдесят восемь метров, - радостно сообщил Колька. Батяня ошибся на целых двенадцать метров!
Группа зашлась в хохоте.
- Ты с ним возился раза в три дольше, чем Леха с картой, - сквозь смех выдавил Ефстифеев. Мы успели чайку попить! Он замялся, глядя на полную кружку в руке. По крайней мере, налить!
- Это просто навыка ещё нет, - замотал головой Колька. И погода на Батяню работает! Вот придёт туман хлебушка-то попросите! А чаю мне дадут?
- Там видно будет, - Буртасов протянул термос. Выпей и закуси чем завпит послал. Устройство только убери.
- А что завпит послал? заинтересовался Колька, тщательно упаковывая прибор.
- Икра черная, одна банка, - пробасил Дудник голосом школьного завхоза. Рыба красная типа лосось одна банка. Фрукт по имени гранат, мороженый одна
- Банка, - закончил Заварзин. А на самом деле? Миш, ты как честный чукча, скажи, что
там?
- Еда! кратко сообщил Петров и добавил. Однако!
Колька горько вздохнул, уселся на рюкзак и вскрыл перекус:
- Так и знал! Сухарь, колбаса сухая, колбаса шоколадная Где, я вас спрашиваю, обещанные деликатесы?!
- То есть, шоколадная колбаса тебе уже не деликатес? Зажрался ты, Чума, Дудник засунул в прорезь маске кусок чего-то коричневого. Прожевал и закончил. Однако!
- Чуме больше шоколадную колбасу не давать, - хмыкнул Олег. Раз не любит
- Кто не любит? всполошился Заварзин. Все любят!
- И чем ты тогда недоволен? из-под маски Дудника послышался смешок.
- Так кусочки смотри какие маленькие! Пока говорили, уже кончилась!
Второй переход вывел к границе лесной зоны. Собственно, шестой круг кончился раньше, но Олег от каждой увиденной сушины выглядывал впереди следующую. Так «от елки до елки» и добрались до края. Впрочем, место было прекрасным, а всё пройденное сегодня не придётся проходить завтра.
Сбросили мешки, натянули пуховки и разбежались по местам. Пила, звеня, вгрызлась в сушину. Ощущение складывалось такое, словно Петров и Картошин держатся за ручки самостоятельно работающего инструмента только чтобы не упасть. Вжик-вжик, вжик-вжик Треск. Еще треск.
- Бойся!
Бульба мог и не орать: никого кроме пильщиков в опасной зоне не было. Да и те, пока сосна кренилась, отскочили достаточно далеко. Но порядок есть порядок. Сушина с грохотом рухнула в снег. Дальше рутина: обрубить сучки, напилить чурбачков Первый, самый толстый на сиденье для дежурного, остальные поколоть.
Малой с лавинной лопатой в руках работал экскаватором. Рыть пришлось метра два, зато не потребовалось звать Бульбу привязывать тросик: тут не то что Олегу, трехлетнему младенцу хватило бы роста. Светка, пока брат обустраивал кострище, забила каны снегом и притащила обрубленных сучков. Кусочек горящего плексиглаза (зря что ли Малой с "синяками" на свалке бодался), засунутый в кучу веток, и вот уже жаркое пламя обнимает висящие ведра. Только успевай снег добавлять.