Со двора донеслось тоненькое ржание. «Гаря», вспомнила Ирина. Присев возле спящего мужчины, девушка снова вспомнила тот первый день после неудачной охоты. Мало того, что не до конца опробованный муж валялся без сознания, а сосупружница двигалась с активностью вяленой рыбы, так задремавшую Ирину в обед разбудило ржание лошади. Когда Ира спустилась во двор, ржание перешло в сипение и хрип. Испуганная девушка заглянула за стенку сарайки и обнаружила лежащую на боку Лизку. Спускаясь, Ира предполагала, что лошадь испугалась какого-нибудь запаха. Той же медведицы, например. Но вид сине-зелёных внутренностей, вываливающихся из лошади, вверг девушку в ступор.
Рожает... Наверно, вчерашние скачки сказались. А может, срок подошёл.
Голос Ольги за плечом заставил вздрогнуть. Девушка так ужаснулась открывшейся картине, что не заметила прихода подруги. Теперь Ирина поняла, что сине-зелёный пузырь, торчащий между ног лошади, это не кишки, на которые она насмотрелась за последние месяцы, а околоплодная оболочка. В простонародье рубашка. А как она называется по-научному, девушка не могла вспомнить.
Может, надо помочь?
Не говори ерунды. Это ж не наши рафинированные скакуны. Это дикарка. Сама справится. И вообще, треснуть копытом может.
И действительно, роды завершились через несколько минут. Лиза сразу же перекусила пуповину. А ещё немного погодя новорождённый сбросил последние лоскуты амниона и встал на ноги.
Я, конечно, роды не принимала, заметила Ольга. Но ещё бабка, а потом и мать, говорили, что скотина не должна есть послед. Следить, короче, надо.
Послед? Это остатки плаценты, что ли? А почему есть нельзя?
Да кто его знает! Ольга махнула рукой и сразу же поморщилась от головной боли.
Ладно, ты следи. Продолжила она. Вон, вилами отгребёшь в сторону. А я пойду, хотя бы цитрамону выпью. Или анальгин? Нет, аспирин и кофеин лучше справятся. Тут главное усиленное кровообращение.
Бурча под нос доказательства превосходства одного лекарства над другим, женщина поползла вверх по лестнице.
Я чайник поставлю, обернулась она на ходу. Наверняка понадобится.
Ирина присоединилась к Ольге через полчаса, сразу же налила себе чай. Она судорожно прихлёбывала напиток, время от времени сдерживая рвотные позывы. Потом успокаивалась, но через минуту снова стучала зубами.
Какая же это гадость! В очередной раз скривилась девушка. Вилами эту дрянь не удалось подцепить. Я большую лопату использовала. Вынесла подальше, за... За поваленные деревья. Потом о траву вычищала. Бррр! А она вылизывает. Он весь такой склизкий, а она вылизывает. Фууу!
Да успокойся уже! Прикрикнула старшая. Или тебя по щекам?
Не надо по щекам. Твёрдо ответила Ира.
Ну, и хорошо. Жеребёнок как?
Нормально. Титьку сосёт. Как бы его назвать?
Может, Юрой? Как первого Гагарина. Тьфу ты! Как первого космонавта. Он же первый.
Так ведь был уже один жеребёнок, возразила Ирина.
Не, там не щитово. Ольга хлебнула настойки иван-чая и откинулась к стенке. Это первый, рождённый в неволе. Изначально прирученный. То ещё достижение, но всё же...
Тогда сразу назвать Гагариным. Всё-таки Юра это имя, и когда-нибудь будет использовано. А фамилия Гагарин вряд ли.
Пусть так. Гагарин так Гагарин.
***
В очередной раз Михаил пришёл в себя под завывание желудка. Организм напоминал, что неделю не жрамши.
О... Гы... Кхм... Оля!.. Наконец справился с пробкой в горле, и добавил: Ира!
Обе снова сидели на кухне, занимаясь чем-то по хозяйству. А может, не хотели мешать ему разговорами. Но переборка между помещениями немного не доходила до потолка и звуки прекрасно гуляли туда и сюда.
Чего тебе? Жёсткий окрик старшей.
Эээ... Поесть бы... Потом прислушался к организму: А лучше пожрать.
Шуткуешь? Ольга уже появилась в дверях. Значит, выздоравливаешь. Ира, помоги ему сесть, а я пока подогрею.
И ушла. Пока женщина гремела посудой на кухне, он попытался устроиться за придвинутым к дивану столом.
Нет... Так трудно очень. Ира, стул поставь, пожалуйста.
Переполз и расслабленно вытер испарину, откинувшись на спинку. Как раз пришла Ольга и девушки в четыре руки пододвинули стол вплотную к груди мужчины. Оголодавший хмуро посмотрел на выданную ему порцию: в бульоне плавали несколько жёлтых пятнышек жира, ещё в глубине угадывались пара кусочков картошки.
Аааа... Мясца бы.
Сам должен понимать, что сейчас нельзя. Жёстко отрезала Ольга.
Ирина только развела руками. Впрочем, Михаил и сам вспомнил многократно встречавшиеся предупреждения: после голодовки пища должна быть легкоусвояемой. Куриный бульон подошёл бы лучше, но уж что имеем... А имеем копчёное мясо бизона. Или всё-таки зубра? Да какая разница? Говядина, короче.
Величина порции тоже не представляла чего-то грандиозного, и мужчина быстро расправился с ней, несмотря на слабость. Приятная тяжесть в животе растянула губы в глупой улыбке:
Спасибо.
Подожди спасибкать. Чай ещё. Ира, принеси.
Угу.
Вскоре перед ним появилась кружка с отваром. Он настороженно принухался:
Эт чего это?
Иван-чай и мята.
Ты не гони, мать. Тут ещё что-то. Вроде ёлкой пахнет.
Ольга кивнула:
Хвоя для витаминов. И тысячелистник ещё. Он... Короче, он должен помогать при ранениях, как я поняла из справочника. Противовоспалительное, кровоостанавливающее.