Она махнула рукой и заржала, глядя на очумевших супругов.
А что ещё остаётся? Втроём в постели я не согласна. По очереди так сил нынче у Мишки не много. А хотелка чешется. Сколько времени уже без хера. Болел он, видите ли.
Михаил с Ириной медленно переводили взгляд со старшей жены друг на друга и снова на неё. Наконец, девушка смогла открыть рот:
Но ты ведь сама говорила, что не хочешь слышать наши «охи-вздохи».
Мало ли что я говорила! Отмахнулась Ольга. Давайте быстрее. Ужинайте и концерт начинайте. Надо размножаться, а не про политику речи толкать.
Михаил приподнял бровь и пристально посмотрел на старшую жену:
Вообще-то, на ближайшие полтора-два
года вопрос о размножении снят. Вы как бы «того-этого». Заняты, в общем.
Значит, будете тренироваться. Отрезала Ольга. Давайте, давайте. Заходите. Я, уже ужин приготовила.
Мужчина и девушка снова переглянулись, состроили очумелые рожицы. Поднялись одновременно и вошли в дом.
[*] Джон Би Кэлхун (англ. John B. Calhoun, 11 мая 1917, Элктон, Теннесси 7 сентября 1995) американский этолог и исследователь психологии в связи с проблемами популяционной плотности и её влияния на поведение. Кэлхун получил известность благодаря своим опытам с сообществами грызунов мышей и крыс. Самый известный эксперимент «Вселенная 25», о котором рассказал Михаил, проводился с июля 1968 по июнь 1972 года.
***
Так, ты садись сюда, а ты сюда. Ольга забегала вокруг стола. Нет, наоборот.
Сама же плюхнулась напротив.
Так вам целоваться удобнее будет.
Михаил, успевший положить в рот кусок мяса, поперхнулся. Ира тут же бросилась стучать ему по спине.
Ай! Тише ты! Рёбра болят.
Ой, извини... Прости-прости-прости. Ирина отдёрнула руки и чуть ли не заплакала.
Очень больно?
Терпимо. Давайте всё же поедим.
Михаил покосился в сторону умильно смотрящей на них Ольги. Оперши голову на ладонь, она не сводила глаз с парочки. Взгляд женщины затуманился, а улыбка расползлась по щекам. От такого кусок в горло не лез, но постепенно оба застучали вилками по тарелкам.
Давайте уже, целуйтесь!
Внезапная фраза Ольги снова застопорила процесс. Михаил прокашлялся:
Оленька... Ты не приболела, часом?
Да, Оля. Странно для тебя такое...
Нет, не заболела. Но голову от желания конкретно сносит. Короче, я сама же сказала, что видеть вас не могу, но... Другой порнухи мне не найти... Да целуйтесь вы!
Вот что, подруга! Идём.
Ира решительно потащила супругу из комнаты. Захлопнула одни двери, потом в прирубе.
Сядь, а то я будто с титьками говорю.
Ольга присела на кровать. Действительно, при такой разнице в росте Ирине приходилось говорить издалека или задирать голову.
***
Михаилу за двумя дверями ничего не было слышно. Но он решил, что тащиться и подслушивать не стоит таких усилий. Чего раненый бок тревожить. Сейчас девчонки вернутся. Не всю же ночь они там... Или всю? Его встряхнула сначала мысль, что его бросят на пороге удовольствия организм-то уже настроился. А потом разыгралась фантазия: две девушки, вдвоём, на узкой кровати... Да не-е-э... Он сам бы тогда оказался в той комнате, а девушки с удобством на разложенном диване. Не будет такого... Михаил разочарованно вздохнул. Сейчас они вернутся.
Он почти угадал. Вернулась. Но только Ира.
Всё! Я договорилась. Оля нам не помешает. По крайней мере в процессе процесса. А там уж как сам будешь себя чувствовать. Если смогёшь, то... А чтобы не разбередить бок, я сама всё сделаю. А ты лежи на спинке, наслаждайся.
Она подмигнула и потянулась к вороту рубахи.
Глава 3. День колбасы
Сквозь сон пробились голоса, заглушённые кухонной переборкой.
А ты, грю, уже готов. Он так засмущался.
Колокольчик Ирины зазвенел на полную громкость. Ольга тоже добавила. Её низкий громкий смех не могли сдержать не то, что фанерная заборка, но, наверно, и брёвна стен не справились бы. Дальше ничего не разобрать, слишком тихо. Михаил полежал, решая красться подслушивать или тут остаться. Потом решил не вставать. Главное, что в семье спокойствие, никто ему мозг не выносит. И даже более того. Мысли вернулись к прошедшей ночи. Никакого тройничка, как он фантазировал, не случилось. Да, случилось с обеими, но в комнате девушки появлялись по очереди.
Тут организм затребовал сводить его погулять. Михаилу пришлось всё-таки тащиться до туалета...
***
А сама думаю: жаль. Если уже готов, то слишком быстро получится.
Зря переживала. Я же слышала, что ты после меня ещё раз на Мишку забралась.
Оль... Голос Ирины с задорного сменился на просящий. Что ты постоянно Мишу как... Как собаку.
Ми-и-и-шу. Не «Михаилом» же звать, слишком официально.
Но и не «Мишкой». Ему же обидно...
Думаешь?
Точно говорю. Меня, знаешь, как бесило, когда Андрей так называл...
Мишкой? Со смехом перебила подруга.
Не-е-е! Ира тоже рассмеялась. Кхы... Иркой когда... Сначала не замечала, а потом: что он со мной, как с собачкой.
А если это я? Я ведь тоже тебя иногда «Иркой» называю.
Девушка задумалась, прокручивая в уме разговоры.
Странно... Не, от тебя нравится. Ты так... Как мама. Маме можно.
Эй! Какая я тебе мама? А Миша что папа?
Да ну, скажешь тоже. Папа. Что у меня, Эдипов комплекс? Или как называется, если между дочерью и отцом?