Не успела, смотря на него честными-пречестными глазами, объясняю я, у меня практика всего четыре месяца, сонсен-ним, и мне было не интересно играть чужое. Я сразу начала играть своё.
Своё?! подскакивает на месте учитель, Как можно играть своё, едва начав играть?
Ну я изучила ноты, старательно заталкивая назад улыбку, которая пытается вылезти наружу и растянуть мои губы до ушей, поясняю я, поняла, куда нужно нажимать, чтобы получалась красивая музыка, вот и всё Стала играть. Зачем мне играть чужое, если я и сама могу?
Сонсен-ним абсолютно непонимающе смотрит на меня. Наверное, так смотрел бы чёрт на ангела, внезапно материализовавшегося в аду. Видя, что человек находится в непривычно сложном для него мозговом процессе, я решаю разрядить обстановку.
Давайте, я вам сыграю ещё одну штучку, сонсен-ним? предлагаю я, Она весёлая, там все пляшут и поют.
Не дожидаясь согласия, я разворачиваюсь к роялю и играю свою коронную «польку».
А кто там пляшет и поёт? в наступившей тишине спрашивает преподаватель, когда я решительно заканчиваю
сильными финальными аккордами.
Девушки, оборачиваясь, с удивлением говорю я.
Какие? осторожно спрашивает препод, вытянув шею и с подозрением смотря на меня.
Когда я играю эту музыку, объясняю я, то представляю танцующих девушек. Не современниц, а скажем, живших в прошлом веке. В Европе Девушки из небогатых семей, одеты в тёмно-коричневые платья с длинными юбками до ступней. Они польки, или немки
Преподаватель смотрит на меня, группа смотрит на меня, некоторые даже рот открыли.
Это называется визуализацией музыкального образа, говорю я, я об этом читала. Музыка есть во всём. В море, в ветре, в листве дерева Нужно только иметь подходящее настроение, чтобы её услышать, сонсен-ним
Сонсен-ним молча внимательно смотрит на меня, одноклассники за спиной выдыхают и начинает перешёптываться, обмениваясь впечатлениями.
А что-то ещё ты можешь сыграть? спрашивает учитель, и уточняет, Из своего?
Ещё? Хм Почему бы ещё что-то и не сыграть? Хотя, конечно, лучше бы этого не делать Вдруг ещё повторю чьё-то местное бессмертное произведение, назвав его своим? Некрасиво получится. Но хочется. От удивлённых взглядов группы и сонсен-нима у меня кураж. Есть желание «курощать» и валять дурака дальше. Тем более, что музыка просто сама летит из-под пальцев. Давно я с таким удовольствием не играл! Что исполнить? Ммм Вольфганг Амодеевич Моцарт, может Вас? Вашу чудную «Соната для клавира». Техничную вещь, которая сразу показывает, у кого, как, и откуда именно, руки растут Вещь, с которой мне пришлось немало побиться в своё время, но так и не достичь желаемого результата. Однако, сейчас у меня стопроцентное ощущение того, что я её сыграю. Почему бы не дать этому миру услышать произведение гения, про которого как-то сказал другой гений, Чайковский «Моцарт есть высшая кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки».
Лёгкая вещь, предлагаю я, приняв решение, если хотите, могу сыграть, сонсен-ним.
Играй! отдаёт приказание тот.
Поворачиваюсь, опускаю руки на клавиши. Класс заполняет лёгкая, журчащая, словно струя прозрачной игривой воды, мелодия. Сосредотачиваюсь на исполнении и спустя некоторое время неожиданно ощущаю, что проблемы с техникой исполнения куда-то делись. Музыка ведёт меня, я следую ей и при этом испытываю какое-то странное чувство Совместности? Двойственности? Неразделимости?
Это чувство возникает у меня уже в конце исполнения, появившись в голове где-то в районе затылка. Осмысливать его сейчас некогда, я играю, но всё равно, краешком мозга, пытаюсь понять, откуда оно вдруг взялось, и почему со мной раньше такого не было?
Заканчиваю. Пауза. Тишина.
Неожиданно преподаватель начинает хлопать в ладоши. Не сразу последовав его примеру, к нему присоединяется моя группа. Встаю из-за рояля, поворачиваюсь к слушателям, и, как положено, кланяюсь. Вижу, что в открытых дверях класса стоит заведующий воспитательной частью Пак ДонХё. Зажав под левой подмышкой полупрозрачную папку зелёного цвета, он хлопает вместе со всеми.
Браво! громко произносит преподаватель музыки, Браво!
Браво?! Да я крут! Мега-крут! Спасибо Вам, несравненный Вольфганг Амодеевич! Можно, я рядом с вами хоть чуть-чуть постою, а?
Кланяюсь Пак ДонХё отдельно. Начальство! Надо проявить уважение.
ЮнМи, спрашивает учитель, дождавшись, когда смолкнут аплодисменты, у тебя есть нотная запись этих произведений?
Валялись где-то, легкомысленно отвечаю я.
Валялись? приподнимает брови мой собеседник, Скажи ЮнМи-ян, ты точно владеешь нотной записью?
Владею, подтверждаю я и добавляю, пока ещё никто не жаловался на мои ноты, сонсен-ним.
Ты их кому-то показывала?
Их, никому.
В классе раздаются смешки, народ понял, почему никто не жаловался. Никто их просто ещё не видел.
Их? уловив более интересующий его информационный посыл, акцентируется на слове «их», учитель, Значит, у тебя есть ещё партитуры? Так?