Впрочем, не столь они и значительны, как на то надеялся князь Приметив, что лестницы несут явно не половцы и даже не монголы, а воины в крепкой чешуйчатой броне, Даниил Романович приказал не жалеть стрел с гранеными и игольчатыми наконечниками, а также наконечником-долотом. Уж лучше потратить весь запас бронебойных стрел, выбив как можно больше ворогов, чем ждать, когда панцирники в большом числе окажутся на стенах... Вслед за лучниками начал разить покоренных и башенный стреломет, звонкими хлопками тугой тетивы сопровождал каждый полетевший во врага тяжёлый дротик!
А пороки все гудят канатами и противовесами, посылая в татар очередные валуны...
Вот к вящей радости князя с оглушительным треском сложилась пополам разбитая удачным попаданием осадная башня! С жутким воем устремились к земле лучники поганых, толпящиеся до того на боевой площадке Да густо летят во все стороны срезни и прочие стрелы, раня и убивая людей с обеих сторон!
Но кажется, татары в своей многочисленности пока ещё не замечают своих потерь. Все еще слишком велико войско царя Батыя, пусть и сократилось оно на треть в последних битвах
Еще несколько штурмовых щитов и лестниц оказалось разбито камнеметами северян но вскоре туры оказались вне досягаемости крепостных пороков, подобравшись к стенам Чернигова едва ли не вплотную. А следом, уже бегом устремились по насыпным перешейкам через ров и панцирные воины поганых, сжимая в руках штурмовые лестницы, да приставляя их к проломам в обламе! Не дожидаясь, когда таран доберется до ворот и начнет долбить по ним, сотрясая всю Киевскую башню разом, князь последовал вниз... Но уже на лестнице острая догадка озарила его разум и только оказавшись на боевом поясе-раскате башни, он тут же воскликнул:
Набирайте масло и смолу в любые кувшины! Да поскорее!!!
Быстро карабкаются по лестницам обреченные драться с единоверцами горцы, коим не оставили иного выхода. Ведь семьи большинства их находятся теперь в руках врага попробуй изменить, если родичам тут же отомстят! Хорошо было смелому алдару Даугу и его нартам принять смерть с честью ведь их семьи укрылись в едва ли не лучшей крепости Алании, Магасе!
И пусть сейчас поганые оставили родной край но кто защитит семьи, когда на разоренную и обескровленную землю Алании придут новые монгольские тумены? Или вернуться из земли русов нукеры Батыя?!
А потому карабкаются вверх по лестницам ловкие ясы и грузины. Карабкаются, ругаясь сквозь зубы или отчаянно крича в коротком полёте, когда сверху на головы их падают камни и бревна... В том числе и выломанные манжаником из облама! И валуны, отправленные пороком в полет, да застрявшие в стене, также идут в ход, сшибая с лестницы порой и двух, и трех покоренных...
Но защитники также несут потери когда раскрывается "стена щитов" и кто-то из смельчаков сбрасывает вниз камень или бревно. Ибо в момент броска степняцкий срезень в любой момент может ударить в живот, грудь или голову русича...
Вот показались над брешью первые татарские нукеры, пытаясь прикрыться щитами и одним решительным рывком преодолеть последние перекладины! Кому-то из ворогов это удаётся но большинство их сшибают со стены уколами тяжёлых, массивных рогатин, способных удержать натиск разъяренного медведя! Или же на верхней перекладине лестницы рухнувшая сверху боевая секира а иногда и плотницкий топор! отсекает кисть не успевшего ещё подтянуться вверх нукера... Или же палица русского витязя со всего маху опускается на горский шлем, оглушив полетевшего вниз татарина а то и вовсе проломив тому
голову!
Но уж если обреченному батыру удаётся пережить самое тяжёлое мгновение подъёма, то ринувшись на русичей с яркостью раненого барса, он теснит их, теснит, освобождая пространство для соратников, иступленно рубя мечом или саблей по сцепленным щитам дружинников! Но потом отправляет его к праотцам короткий укол меча или удар русской секиры... И все же, купив своей смертью несколько коротких мгновений, коих хватает на подъем ещё двум, а то и трём ворогам, павший батыр клонит чашу весов боя к победе Батыя...
Но это бой у лестниц, до поры складывающийся в пользу русичей их на стене все ещё много больше. То ли дело осадные туры, кои уже подкатили вплотную к кромке рва! Со стрелковых площадок каждой из башен густо летят половецкие срезни, выбивая защитников и уже заскрипели вороты, опуская перекидные мостки к брешам в обламе!
В ближней к воротам бреши и встал Даниил Романович, собрав вокруг себя полтора десятка галицких ратников. Ещё до того, как стальные крючья мостка коснулись уцелевших брёвен, Волынский князь воскликнул:
Щиты сцепить!!!
А потому в тот миг, когда деревянный настил соединил тур и городскую стену, и по пролому дали залп сразу два десятка половецких лучников, ни один срезень не нашёл своей цели! Но тут же ринулся на штурм первый десяток покоренных горцев, загрохотав сапогами по мостку...
Масло лей!!!
По команде князя стена щитов разомкнулась всего на несколько ударов сердца разомкнулась... Чтобы держащие в открытых горшках льняное масло воины могли плеснуть его прямо на настил, под ноги татарам! А следом полетели и горшки со смолой, и пара зажженных факелов, в одно мгновение воспламенивших мостик прямо под ногами покоренных, закричавших от ужаса и боли! Причём вначале пламя взмутнулось вверх высоко, едва ли не в человеческий рост и не теряя времени, Даниил тут же приказал замершим позади его лучникам, уже наложившим стрелы на тетивы: