Когда тот оказался на месте и открыл дверь в покои, ее тонкие изящные губы изогнулись в нетерпеливой улыбке.
- Гуннар, - проурчала она, маняще поглаживая постель, на которой лежала совершенно голая, - я тебя ждала.
Он промолчал и даже не подумал приблизиться.
В голове завихрилась тысяча мыслей. Намерения Хельги очевидны и, на свой стыд, Гун не всегда мог противостоять ее напору. Эта женщина знала, как соблазнять мужчин, и как доставить удовольствие именно ему.
А он... Он довольно давно не чувствовал жара прекрасного женского тела.
Однако... Это была Хельга, аредсса, которую он искренне боялся и уже почти возненавидел. Та, кого он мечтал исключить из своей жизни.
Хельга неправильно восприняла его замешательство. Ей подумалось: он хочет, чтобы она проявила больше инициативы. Выгибая обольстительно спину и сжимая меж руками полные
груди, она почти пропела:
- Неужели я не пленяю тебя? - она встала и приблизилась к нему, - неужели ты не хочешь покорить меня? Овладеть мною? - она соблазнительно улыбнулась, опустила руки на его плечи, а потом провела ладонями по сильной груди, - ну же, мой бесстрашный могучий воин!
- Хельга... - Гун тяжело сглотнул.
«Сопротивляйся. Ты же не юнец вроде Ларса! - наказал он себе, - это не первая женщина в твоей жизни. И не единственная».
Вдруг ни с того ни с сего в памяти вспыхнул образ Бианки. Яркого, удивительного, поистине непокорного создания. Странно, но это придало Гуннару сил вымолвить:
- Прости, но я не могу.
Воображаемая Бианка нежно улыбнулась, а глаза реальной Хельги округлились. Лицо исказила ярость, а на распахнутых губах застыл вопрос: «Как это понимать?».
Пожалуй, впервые Гун отказал ей при таких... Обстоятельствах. Раньше ее нагое тело и горячий напор не оставляли ему ни шанса.
- Не можешь или не хочешь? - спросила она холодно. Сейчас она больше походила на Хельгу-соратницу, с которой он ходил в бой. Только такими глазами она смотрела лишь на своих врагов.
- И то, и другое, - одно сказанное «нет» словно бы сорвало с него кандалы. Гуннар почувствовал себя увереннее. Намного увереннее.
- С чего это? - она начала вскипать, - ты нашел другую женщину? И кто, по-твоему, может сравниться со мной? Я единственная ардесса, которая может тебе подойти! Которая тебе под стать!
Гуннар и не думал отвечать или оправдываться. Хельга оттого пришла в еще большую ярость:
- И кто это? Может, эта человечешка, а? Вот уж не подумала бы, что ты так низко падешь... Хотя она похожа на твою сестрицу... Ты что, хочешь трахнуться со своей мертвой сестрицей?
Гуннар оскалился, как разъяренный зверь. Он схватил ее за шею, и холод его рук ошпарил ее белую кожу.
- Ты зашла слишком далеко, - прорычал он негодующе, - не смей когда-либо говорить о Гарен! - он отпустил и оттолкнул Хельгу. Не сильно, но та, впрочем, повалилась на кровать и испуганно замерла, - мы уезжаем. Завтра же. Предки! Мне и не следовало сюда приезжать! - воскликнул Гун.
- Тебе не следовало привозить сюда эту мерзкую оборванку! Эту человечешку! Да я с нее шкуру спущу и постелю ковром в главном зале! Пускай все знают, что ждет грязных людишек в моей крепости!
То, как изменилось лицо Гуннара, как он помрачнел, похолодел, заставило Хельгу замолкнуть.
Он ткнул в ее сторону пальцем и прорычал:
- Только тронь ее. Только попробуй, Хельга, и я...
- Что? Что ты сделаешь, вонючий полукровка?! Будешь караулить ее?
Это была последняя капля. Как бы сильно ни задел ее отказ... Хельга не имел права называть его так! Назвать его полукровкой - это позорить его род и его предков! И оскорблять его мать!
- Не смей... Не смей никогда больше говорить со мной, Хельга.
Если бы он закричал на нее, если бы ударил, если бы принялся громить ее покои, Хельга испугалась бы меньше. Ведь то была бы слепая ярость, но сейчас...
Гуннар отвергнул ее ледяным тихим голосом, словно бы это было окончательное решение, а не временный прилив чувств.
Она обмякла и ослабла от страха, не в силах помешать ему уйти.
Гун не позволил ее жалостливому умоляющему взгляду повлиять на него. Та, кто глуха к чужим жалобам и мольбам, не достойна сама быть услышанной.
Он вышел из ее покоев, громко хлопнув дверью.
У долгожданного чувства свободы был горький привкус. Гуннар знал: Хельга не простит ему сегодняшний разговор. Но посмеет ли она ударить напрямую по нему?
Нет. Конечно, нет.
В горле возник колючий ком, Гуна слегка замутило.
Он еще раз прокрутил в голове их разговор. Хельга отчего-то обвинила во всех бедах Бианку. Очевидно, что именно с ней хозяйка Прибрежной крепости поквитается в первую очередь.
«Проклятье, - пронеслось у Гуннара в голове, - и за что я только свалился на голову этой бедной девушке? - нарастающее отчаяние заставило сердце ускориться, но Гун взял себя в руки и решил, - ладно. Сейчас нужно действовать, а не мучаться упреками совести. Если Хельга решит отомстить Бианке, я буду там. Если надо, я всю эту треклятую крепость обойду, чтобы найти ее, и всю треклятую ночь просижу под ее дверью, чтобы уберечь от беды. Я задолжал этой девушке слишком много, куда больше, чем задолжал мне ее муж».