Если вы меня хоть пальцем тронете, господин Хансен, клянусь, моё дело станет толще на уже настоящее преступление.
Вы на что-то намекаете сейчас? спросил он, все ещё стоя лицом к камину.
Предупреждаю. Что бы вы там ни задумали. Я не стану одной из этих ваших опальных принцесс.
Тяжелый вздох. Дариан медленно повернулся ко мне и стряхнул с угольно черных пальцев искры.
Раздевайтесь. У меня нет ни времени, ни желания отбиваться от ваших глупых девичьих фантазий. Я не завожу романтических отношений с преступницами, если вы об этом.
Тогда... - у меня во рту пересохло от паники и ужаса, когда я смотрела на руки коменданта. Что с вами?
Меньше вопросов, и все быстро закончится. Подойдите к столу, снимите робу. Таковы правила, Элла. Не заставляйте звать сюда Летицию, чтобы держать вас. Делайте, что я говорю!
Да уж. Стражницу Харс я тут точно не хотела сейчас видеть. Мне и так предстоит драка с ней за мои волосы.
Хорошо, я сделаю, что вы велите. Но! Обещайте мне, комендант Хансен! Поклянитесь! в моем голосе промелькнули какие-то детские плаксивые нотки, и Дариан впервые за все время проявил хоть какой-то интерес ко мне.
О чём вы хотите попросить? на удивление мягко поинтересовался комендант, пока от его пальцев вился чёрный дым.
Интуиция подсказывала мне, бесполезно умолять его не делать, что он собирается, да и освободить меня о точно не сможет, потому попросила его о том, что не так сильно-то меня и волновало:
Мои волосы! Не позволяйте той чокнутой стражнице меня обрить!
Дариан на мгновение даже растерялся, а после улыбнулся одними глазами. Всего миг, но что-то светлое промелькнуло в этом человеке, вот только сразу погасло.
У вас есть моё слово, госпожа Тормайн, ваш черед выполнять обещания.
Кивнула, стараясь не утонуть в набегавших на глаза слезах и жалости к себе. Отвернулась и принялась расстегивать пуговицы на робе. Задача была не из лёгких, пальцы дрожали, а петлицы на моем одеянии были слишком узкие. Но Дариан более не торопил, просто ждал, пока я управлюсь.
Роба упала к ногам, и я осталась стоять только в штанах и простеньком лифе без косточек. С момента моего ареста у меня забрали все, что хоть как-то можно было использовать в качестве оружия или отмычки. Никаких заколок, невидимок, булавок
Полностью, приказал Дариан, и я подняла свой перепуганный взгляд на отражение в стекле.
Никогда не была паинькой. Сорвиголова и бунтарка, я могла искупаться голышом в реке, посетить общественную баню, довести отца от исступления покупкой обтягивающего охотничьего костюма, но сейчас один на один со взрослым мужчиной, который имеет практически безграничную власть надо мной, я робела.
Пусть он заверил, что как женщина я его не интересую, пусть даже пообещал защитить меня от своих верной стражницы, я все равно не доверяла ему. Он один из тех, кто принимает участие во всем это фарсе под названием правосудие.
Закрыла глаза и медленно потянула бретельки вниз, стараясь не думать, что Дариан может видеть меня в отражении, только я собралась с духом сдернуть с себя бельё, как раздался громкий стук в окно.
Уставилась на огромного чёрного ворона, который явно намеревался разбить стекло и ворваться в кабинет коменданта. Птица широко раскрывала клюв, издавая угрожающее карканье, а перья у неё на зобу торчали во все стороны. Но самое пугающее было во взгляде. Слишком осмысленный даже для такой умной
птицы.
Грета, нет! Мы обсуждали это. Уходи, не смотри. Ты знаешь, я не могу поступить иначе.
Все это Дариан адресовал птице за окном. И вот тут-то настоящие эмоции коменданта проявились во всей красе. Тревога, вина и даже отчаяние. Я обернулась было, чтобы заглянуть ему в лицо, но чудовищная боль полностью захватила мой разум и тело. Комендант не стал ждать, пока стяну с себя последнее, толкнул вперёд так, что я рухнула на письменный стол, а затем он прижал ладони к моим лопаткам.
Кожа шипела под прикосновением его рук, а горла вырывалось пробирающее до самых костей карканье. Или это не я кричала, а та птица за окном?
Когда уже начала терять сознание от нестерпимой боли, раздался звон стекла. Грета, кем бы она ни была, все-таки разбила окно и спикировала на коменданта, заставив его убрать руки.
Пока Дариан воевал с птицей, я сползла на пол, всеми силами стараясь не отключиться. Боли больше не было, но всё тело в миг стало настолько грязным и прокаженным, что хотелось сорвать с себя остатки одежды вместе с кожей. Лучше бы он надругался надо мной, тогда было бы не так паршиво, как сейчас. Что комендант сделал со мной? Почему сердце колотится как в последний раз, словно я вот-вот умру. Почему не слышу ничего, кроме бешеного стука в груди и криков воронов?
Моргнула, пытаясь вернуться в реальность. Надеюсь, Грета выклевала коменданту Хансену глаза.
Посмотрела перед собой и увидела совершенно другую картину. Дариан стоял на коленях, а на полу перед ним лежала истекающая кровью птица. Тело ворона пронзили осколки, крылья подрагивали в конвульсиях, а во взгладе коменданта считалось безумие.
Грета... одними губами шептал он. Что же ты наделала? Что же я наделал?