Дариан скоро придёт, стражница села рядом со мной и понимающе улыбнулась. Наш комендант был примерно в таком же шоке. Знаешь, что первое он спросил у меня?
Не имели ни малейшего представления, потому просто слушала.
Как много людей знают о моём секрете? Сначала я испугалась, думала он поступит со мной так же, как ма... Летти осеклась, и на её лице отразилась целая гамма чувств от скорби до ярости. Как та женщина, что называла себя моей матерью. Боялась, что и он запрет меня в высокой башне, чтобы присвоить тлетворную магию, но Дариан не такой. Скрыл ото всех мой дар, даже Фэй не в курсе. Теперь знаешь только ты, мои настоящие родители, комендант и Нил...
На последнем имени Летти слегка смутилась, и даже при скупом свете луны я видела её румянец. Видимо, с Нилом у неё романтические отношения, а я ей влюбленность к коменданту приписывала. Вот я глупая. А по факту именно я и влюбилась в него.
И как они все относятся к твоей работе в Равенорде? это не было праздным вопросом, после предложения Дариана остаться с ним здесь после суда, я все чаще проигрывала в голове, что скажу отцу, когда все закончится, и меня оправдают.
Ужасно скучают и терпеливо ждут. Но я пока не готова вернуться в большой, призналась девушка.
Но ты ездила за мной.
Это было условием Дариана, сказал, что разрешит мне работать, если иногда я буду покидать Равенорд. Так я быстрее исцелюсь. Мне кажется, я всё ещё не отпустила прошлую жизнь в заточении и не искупила свою вину до конца...
Не хватило духу спросить у Летти, в чем же её вина, а дальше рассказывать она о себе не стала. Но просто так в Равенорд не попадают, видимо, что-то страшное случилось с похитительницей, возможно, девушка дала ей отпор. Так и попала в тюрьму, и до сих пор не может себя простить. Видимо, так ей и удалось побороть проклятье ворона: раскаяние и тлетворное чувство вины. Жаль, что мне это не поможет. Моё сердце отказывается признаваться в том, чего я не совершала, в нём бурлит ярость и чувство несправедливости.
Красивые крылья, вполне искренне заметила Летти.
Уже и забыла про них. После волшебных чар они перестали болеть, и я даже подвигать ими могла.
Попыталась забрать у Дариана тьму. Тяжелый крест он несёт в одиночку, призналась я, вспоминая подробности своей помощи, и коснулась губ, на которых ей не остыл мой первый поцелуй с комендантом.
Жутко рада за господина Хансена.
Какое-то время мы сидели в тишине, пока я тоже вынашивала непростой вопрос к Летти. Но все же решилась:
А твоя магия может снять проклятье ворона? неужели Дариан ни разу об этом не задумывался?
Я думала, комендант будет первым, кто спросит меня о таком, а это оказалась ты. Мне жаль, Элла. Я пробовала на Гретте. Но ни лечить, ни снять проклятье с воронов Равенорда, увы, не могу. Но я верю, что способ есть. Мы просто пока не знаем его.
Интересно, почему же Дариан ни разу не задал Летти этот вопрос? Ему Гретта рассказала об итогах эксперимента с волшебными волосами, или он не хочет терять последнюю надежду на спасение сестры и остальных арести? А может он просто видел всё сам глазами птиц. Узнал о доброте своей подопечной, потому и проклятье с неё спало. Звучит логично. Жутко захотелось обнять Летицию и попросить прощения за все гадости, что я думала о ней раньше, но сил хватило лишь сжать её руку. Думаю, она всё поняла и без слов.
Глава 8 Защитники и палачи
Как же я рада, что она оперилась. От её немытой повязки воняло как от старушечьих трусов.
Девицы специально особенно громко обсуждали бывшую сокурсницу в нашем присутствии. Провоцировали, хотели драки, чтобы своими глазами увидеть превращение в ворона. Больше всего доставалось Бьянке. Она повязала косынку Ди себе на запястье и всякий раз прижимала руку вместе с ней к груди, когда кто-то гадко отзывалась о её подруге. Мы держались из последних сил, и только Рори ничего не боялась и хватала мелких пакостниц за уши и нещадно трепала их. За это её отправляли к Фэй, и возвращалась девушка лишь под вечер. Молчаливая и вымотанная.
Худди стойко переносила своё проклятье, и теперь в моей комнате на чердаке поселилась уже два ворона. Разговаривать у неё всё ещё не получалось, но Грета упорно учила свою новую подопечную азам подражания звуков. Пока двое упражнялись, я с разрешения читала старый дневник.
В нём было много сестринской любви и печали. Грета сокрушалась, что взросление Ханси пройдет без неё, что некому будет приглядеть за шебутным мальчишкой. Погладить ему в школу костюмчик, склеить разбитое первой любовью сердце. А вдруг он опять убежит в лес, и никого не будет рядом...
Реальная история о брате и сестре, нашедших в чаще домик старухи-отшельницы обросла таким количеством домыслов и жутких подробностей, что разобраться в этом я надеялась именно с помощью дневника Греты. Официальная версия заключалась в том, что шестнадцатилетняя Маргарет затащила своего младшего брата в лес, после ссоры с отцом и его второй женой. Матерью Ханси. Измученная ревностью, она хотела оставить пятилетнего мальчика в лесу, но натолкнулась на свидетельницу. Безобидную старушку. В порыве жестокости Грета убила женщину, и чтобы скрыть улики сожгла тело несчастной в её же печи. Осознав ужас преступления, девушка сам сдалась законникам и им рассказала о случившееся, знатно приукрасив события, чтобы выгородить себя. В её версии всё было иначе, а добрая старушка была ведьмой. Младший брат не мог ни подтвердить, ни опровергнуть слова сестры. С того дня он перестал разговаривать, а когда, наконец, пришёл в себя, то ничего не помнил от потрясения. Это тоже на суде использовали против Греты.