Твои слезы не разжалобят коменданта, даже не старайся, Элла, бросила Летиция перед тем, как выйти из кабинета.
Я подняла взгляд на Дариана. Его лицо сейчас мало что выражало, но мне хотелось верить, что хотя бы он услышит меня.
Их надо спасти, взмолилась я.
Кого и от кого, госпожа Тормайн?
Комендант закрыл папку с моим делом, поднялся из-за стола и подошёл металлическому шкафу, у которого не было ни ручек, ни замочных скважин.
Папу и Анастасию. Тот, кто отравил их на самом деле, захочет закончить начатое. Я не делала этого. Зачем мне? Я любила сестру и отца.
Сводную сестру, поправил меня он. И отца, что привёл в дом другую женщину. Разве это не предательство?
Дариан коснулся ладонью металлических створок, слегка нажал, и они послушно открылись.
Раньше подобные речи заставляли меня злиться. Я громко отстаивала право моего отца на счастье, заступалась перед теми, кто считал, что вдовец всю свою жизнь должен пребывать в трауре. Я дралась в школе, дерзила старшим, доказывала всему свету, что Лорд Тормайн не мерзавец, а моя мачеха никакая не приживалка с детьми.
На допросе в суде все делали вид, что жалеют меня. Бедняжка-дочь, отец которой решил разделить наследство.
Анастасия мне все равно что родная, к чему эти намёки?
Дариан тянул с ответом. Словно издевался или испытывал меня. Он лениво провёл пальцем по именам на папках, расположенным в только ему понятном порядке, а затем задвинул мою почти вконец, рядом с немногочисленными чёрными корешками. Рори, Бьянка, Худди. Только и успела прочитать написанное на соседних.
Отец. Анастасия. Вы их любили, это я понял. Что насчёт Зеллы? Какие отношения у вас были со второй... гхм сестрой?
А вот этот вопрос достиг цели. Я всё-таки дала слабину и вцепилась пальцами в подол робы, и это не укрылось от проницательного взгляда коменданта. Он едва заметно ухмыльнулся сам себе.
Подружиться с Зеллой я так и не смогла. Любимица Леди Тормайн, она всегда хотела быть в центре внимания, брала, всё что ей нравилось. И если я ещё хоть как-то могла дать отпор наглой сводной сестре, то у Анастасии не было шансов.
Зачем тебе такие дорогие туфли, Тасия? Ты все равно не встаёшь с кресла.
Это платье на мне будет лучше смотреться, отдай.
Тот молодой человек никогда не пригласить тебя на танец, Анастасия. Танцевать-то ты не можешь, глупая.
Неудивительно, что я заработала отвратительную репутацию. Я быстро и грубо пресекала эти гадкие комментарии от Зеллы. Кидалась на неё с кулаками, а она вопила на всё поместье как ненормальная, когда я сбивала с неё спесь.
После я получала порцию нагоняев от отца за разбитую губу у одной сводной сестры и за слёзы другой. Анастасии никогда не хватало смелости вступиться за меня и рассказать, что стало настоящей причиной моего гнева.
Зелла плохой человек, только и буркнула Дариану, хотя на языке у меня крутилось совсем другое, но я не хотела начинать знакомство с этим мужчиной с демонстрации своих скрытых талантов. А за крепким словцом мне в карман лезть не нужно, меня растил суровый папа, с кучей фабричных работяг в подчинении.
Плохой человек, Дариан посмаковал эту фразу с новой усмешкой, словно прочитал мои мысли и все эпитеты, которыми я прямо в этот момент награждала Зеллу.
А вы, Элларина Тормайн. Что вы за человек?
И снова в цель. Да ему бы на городскую ярмарку из лука по мишеням стрелять. Все призы бы выиграл.
Я хуже. Не защитила родных. Не разглядела опасность.
Больше всего я боялась, что комендант начнёт медленно хлопать в ладоши. Как и остальные будет глумиться над моей искренностью и называть очень плохой актрисой. Но он этого не сделал. Красивое лицо северного принца не выражало ничего кроме равнодушия. Лишь во взгляде читалась какая-то потаённая тоска. Но кто не тоскует среди бескрайних льдов на краю света. Я тут всего ничего, а уже хочу выть волком. Интересно, а волки тут водятся? Когда надумаю бежать, нужно будет прихватить что-то от них, а то задерут, прежде чем я доберусь до железной
дороги.
Дариан закрыл шкаф, а затем начал расстёгивать манжеты рубашки и закатывать рукава. Не то чтобы в кабинете было настолько жарко, чтобы раздеваться, я до сих пор дрожала, надеюсь от холода, а не потому, что Летиция ушла и оставила меня один на один с Дарианом Хансеном. Даже такого недолгого времени наблюдения за комендантом мне хватило, чтобы понять: каждое его движение максимально продуктивно. Вот он непринужденно допрашивает меня и попутно папки в шкафу сортирует. Теперь же вот руки свои оголяет. А они явно сильные. Каждая вена и жила напряжены. Ему бы на юг за бронзовым загаром, и тогда местные стражницы окончательно на нём повернутся.
Я даже нервно хохотнула, потому что Дариан, словно в очередной раз прочитав мои мысли, подошёл к камину, подкрутил на нём какие-то вентили, и пламя разгорелось сильнее. Комендант почти касался ладонями открытого огня, и от этой завораживающей картины я на мгновение перестала дышать, пока вновь не услышала его голос. В этот раз Дариан, кажется, звучал немного виновато.
Будет больно, госпожа Тормайн.
А вот тут я очнулась. Мы совершенно одни в кабинете, а на моих запястьях браслеты лишающие магии. Испуганно вскочила с места, и стул с грохотом упал позади меня.