Нравится? Подошло? Ты мне тоже. Окольцуй.
Окольцуй, Мышка высунула язычок от усердия и надела кольцо на палец Лихому. Подошло. Такого не видела.
Вот же, блин, как умилительно, Лихой поморгал, не ожидал, что расчувствуется. Кольца специально выбрал узкие, тоненькие, с утопленным бриллиантом, чтобы не мешали повседневным делам. Зосима нас поженил, клятвы мы сказали, кольцами обменялись, приступим к самому приятному? Знаешь, к чему?
Не знаю, лукаво улыбнулась Мышка.
Засыпал Лихой самым счастливым человеком на свете, дождавшись, когда голова Мышки на его плече потяжелеет, а дыхание станет едва слышным. Вот ведь, зря считал себя пресыщенным и многое повидавшим в постели. Женщин Лихой всегда выбирал страстных и познавших жизнь. Не чурался статусных чиновниц и офисных стерв, если шло на пользу его бизнесу. При виде робких и наивных дурочек, искавших себе не парня, а няньку с кошельком, кривился. Не хотел тягомотных, капризных ссор, где все сводилось к одному сценарию обижай меня, воспитывай, а потом балуй.
Мышка была особенной. Робкой и страстной. Впервые открывала для себя плотскую любовь вместе с ним. Понимание, что ни одного мужика Мышка раздетым до него не видела, никого не обнимала, заставляло чувствовать себя почти богом. Придурок. Девчонка просто не знала себе цену, не знала, на что способна, о реакциях своего тела не подозревала. А он знал, был уверен в их паре, и помалкивал. Нравилось видеть, как изумленно вспыхивают глаза у Мышки и учащаются вдохи, когда он проводит ладонью по ее телу, от груди до живота.
Лихой забыл о себе. Такое оно, его счастье. Он сам стоит ровно столько, сколько плещется страсти в глазах его юной жены. Сжимал нежно грудь с торчащим соском, целовал, гладил между бедер, приучая, подготавливая к себе. Нравилось, как Мышка откликалась на его ласки. Тянулась тоже поцеловать и погладить. И всю себя отдать любимому мужчине.
Спи, моя сладкая
девочка, Лихой удовлетворенно закрыл глаза. Фея.
В сон провалился не сразу, помечтал немного, как оденет завтра Мышку в спортивный костюм, уже предвкушал ее удивление и радость. А старые платья выбросит. Мышка достойна всего самого лучшего, старые тряпки с чужого плеча носить больше не будет. Начнется день, хлопотный, долгий и приятный. То, что Мышка изладила душ прямо в спальне в смешном варианте, вдохновляло. Значит, и остальное сможет. Нормальные комнаты, удобное житье-бытье у них будет. И с жильцами Лихой разберется. Ошибкой было собрать всех сразу. По одному надо допросить. А потом сравнить показания.
И совсем уж в глубокой дреме увидел себя маленького, как бежит он по траве, оглядывается, боясь, что догонят и накажут, на шее лента, а в кулаке зажато кольцо с волком. Откуда он кольцо взял, уже не понял, заснул крепким, здоровым сном, слишком много событий случилось. Не почувствовал, не услышал как влетел в окно темно-синий клубок, упал на лоб, прокатился по телу до ступней, и покатился обратно, укутывая в синюю вату всего, от макушки до пяток. Очнулся Лихой, лежащим на животе, с болью во лбу. Боль была странно знакомой. И запах. Лихой медлил открывать глаза, пусть сон сам закончится.
Вот, в точности. Так и лежал. Снял картинку с его памяти.
Непонятно, как он здесь оказался. Почему здесь?
Лихой оцепенел, догадался, где он. Лучше пока не показывать, что он проснулся, пришел в себя. Это было его первое появление в комнатушке Мышки, когда он лбом влетел в кирпичи камина и отключился. Потом он очнулся второй раз, под кроватью. А где Мышка? Она пришла позже и какой-то урод хотел с ней позабавиться. Судя по всему, Лихого пристально разглядывали. Голоса он не узнал. Один явно мужчина в годах, густой бас, а второй молодой, говорил писклявым голосом. Секретарь, может, или помощник. Не очень-то красиво снимать картинки с чужой памяти, но с этим Лихой позже разберется.
Отправить его назад и затереть вход, заискивающе предложил молодой. Как будто он не попадал в Ланцию никогда.
Не получится вход затереть, вернется, возразил бас. Если бы он тамошний был.
Он тамошний, никто не хватится, упрямо настаивал молодой и у Лихого кулаки зачесались, проверить на прочность его физиономию.
Кольцо видишь? Круги сейчас пошли. Три дня и стая узнает. Вурлик стар и почти слеп, но сородича почует.
Кольцо можно снять. Пока спит.
Дурень. Кольцо тебя убьет раньше, чем моргнешь.
Только все утряслось, молодой не унимался. Лихой спиной ощутил, что нагнулись над ним, слышал, как сопит похититель, искоса, сквозь ресницы, рассмотрел щеголеватые сапоги рядом с рукой. Дернуть за лодыжку и взять заложника. И допросить по всей строгости. Мышка проснется, что подумает? Как же его так быстро вычислили и выкрали прямо из усадьбы? И кто? Злодеи? Старухи накаркали, заразы. Лишний он, не нужен. Не уберем его, все по-новой. Тогда и нам конец. Что скрыли этого.
Не каркай.
Быстрей решай. Он ведь очнется.
Не каркай.
Да его любой узнает, появись он в столице. Повезло, что по окраинам отирался.
Кому сказал, заткнись!
А ты что предлагаешь? догадался, наконец, спросить молодой.