Взмахнув длинными ресницами, Верея с интересом смотрела на меня. Сделала пару кругов вокруг, словно не веря своим глазам.
Вот как-к? зашипела она. А ведь и впрямь венок! Но тогда это значит
Ляна приложила палец к губам и вдруг отступила в примирительном жесте.
Хорошо, я прошу. Я тебя прошу. Пожалуйста, отпусти.
Я видел, что русалка колеблется, пытаясь принять решение. На ее лице плескался целый фейерверк эмоций: от глубокой досады до примитивно-чувственной жалости.
Ты принуждаешь меня нарушить мои же правила, пойти против моей природы, Верея прикусила губу, с обидой глядя на Ляну.
Та не подходила, но инстинктивно продолжала удерживать руку в упреждающем жесте. Как
перед хищником.
Вспомни, что я сделала ради тебя! прошептала она одними губами.
Русалка с сожалением взглянула на меня.
Жаль! Столь редкая добыча! Верея снова зашипела, обвивая хвостом мое тело, и вдруг резко отпустила, отбросив волной прямо к ногам Ляны. Я не сделала бы этого ради дружбы, но только чтобы вернуть долг. Но помни, что теперь мы квиты! свернув глазами, она оскалилась и, блеснув хвостом в солнечных лучах, пропала в лазурной глубине.
***
Ляна
Сказала же, на месте сиди! Ты как дите неразумное, пока не разобрался что к чему, будь добр, слушайся меня!
Всё, всё! Я понял! брови домиком, испуганно-беззащитный взгляд с примесью игривого веселья.
Ну вот как с ним разговаривать?
Это русалка дух воды! разозлилась я, тыча пальцем в воду. К ней нельзя прикасаться! Нельзя смотреть ей в глаза! Она опасна для мужчин! Ты, по сути, второй раз уже покойник, они не отпускают свои жертвы!
Но отпустила же!
Только потому, что обязана мне! я психанула. Это не шуточки, пойми! Второго раза не будет, поскольку теперь мы с ней квиты!
Мне не надо объяснять два раза! Постой! И для меня тоже опасна? Мы же с ней как это вроде не совсем земные существа
Ты мужчина? я выразительно окинула его взглядом. Значит опасна!
Он, кажется, только сейчас сообразил, что полностью раздет. Но даже не подумал прикрываться. Наоборот, воззрился с интересом в ожидании моей реакции.
Не дождешься! Ни охов, ни вздохов, ни красных ушей! Я больше смущалась, когда он мои пальцы заметил. Все мы здесь дети природы, это все вполне естественно.
Одевайся! я кинула в него сутаной друида, только что благополучно украденной с бельевой веревки. В таком одеянии у нас ходят монахи, поклоняющиеся лесным духам. И если никто не заметит твоей вечно ухмыляющейся моськи, ты, возможно, на какое-то время сойдешь за одного из них!
Нарядив его в сутану, я с остервенением затянула на нем поясную веревку. Почему-то страшно бесил тот факт, что он прикасался к бесстыжей русалке! Вот с чего бы, спрашивается?
Рывком накинув на смеющиеся глаза капюшон, бросила:
Идем!
Ляна
Ни слова! я потрясла пальцем у его носа. Молчи, понял? Ничего я тебе не отвечу!
Стой! Агвид шагнул за мной и, с размаху наступив босой ногой на ветку с шипом, запрыгал на одной ноге.
Выругался сквозь зубы, прихрамывая догнал и резко развернул меня к себе.
Да стой же! воскликнул, скидывая капюшон. В его глазах плескались искорки отчаяния как у потерявшегося в лесу ребенка. Пойми, я никак не освоюсь здесь! Я имею в виду, что перестал чувствовать себя в этом новом мире. Там, дома, я никогда бы так не ошибся, ты понимаешь, о чем я? Я не почувствовал, что ты принимаешь меня!
Нас с детства учат различать свою пару, сам этот лес обитель природы и магии и всего естества мне не дал бы ошибиться, поэтому я знаю кто ты! Но вот насчет принимаешь это ты погорячился! я никак не могла успокоиться. Я не оспариваю этот факт, но! Имей в виду, меня это вовсе не радует, ты не принц моих грез, и вообще мне не нравишься!
А ты мне нравишься, примирительно улыбнулся он, слегка наклонив голову вбок и погружая меня в омут своего очарования.
«Лис хитрый!» я развернулась и пошла вперед, остервенело растаптывая цветы. Вру! Нравится! Слишком даже! Через пару дней он освоится и считает мои чувства, но пока Пока он у меня полу-у-учит!
Глава 7. О чем расскажут легенды
Ляна
Мать честная, уже двое! Этак Сумрачная царица прознает, да придет конец нашему многовековому благоденствию! В избу не пущу! Прячь его где хошь!
Ба, не причитай. Ему плохо, не видишь?
Агвиду действительно нездоровилось. Он слишком рано сбросил волчью личину, страшные раны не успели толком затянуться, а чего уж говорить о полном физическом восстановлении, оно и у зверя занимает несколько дней. Но обращаться при свете дня обратно в зверя было еще опасней.
Мы уютно устроились в центре большого ароматного стога, благоухающего полынком, возвышающегося прямо под балками крыши сарая. Агвид отказывался от еды, и теперь я пыталась отпоить его укрепляющим травяным снадобьем, наскоро приготовленным заботливой бабушкой.
Тебе нужно поспать, я подложила ему под голову подушку и заботливо подоткнула легкое
покрывало, забирая из его рук пустую чашу.
Нет! встрепенулся он. Останься! в его глазах сквозила такая отчаянная мольба, что я замерла, не в силах сдвинуться с места. Посиди со мной, прошу!
Поджав губы, я постаралась изобразить тяжелый мыслительный процесс, якобы стараясь выкроить для него время среди вороха несуществующих дел. Внутри еще царапалась обида, но как вот злиться на него, такого слабого и беззащитного? И эти глаза