Не факт, что эта милая особа не сообщит вождю, как его непутевый сынок грубо надругался над ее невинным телом, и теперь как честный человек просто обязан И всем уже будет неважно, что она целенаправленно шла за этим, да и тело, к слову сказать, вовсе не невинное, но отвечать придется мне.
А даже если и промолчит, как я буду завтра смотреть ей в глаза? А смотреть придется, равно как придется еще один вечер скакать марионеткой, рассыпаясь в любезностях перед стайкой тщеславных идиоток.
И все бы это не беда, но теперь я еще должен и выбрать Опять должен! Как же раздражает это слово! Почему, черт возьми, должен? Особенно теперь! Что вообще происходит с моей жизнью? Как получилось, что я запутался в себе как муха в паутине, потерял контроль и способность разумно мыслить и действовать? Почему в своем родном доме чувствую себя закованным по рукам и ногам узником, которого пинают все, кому не лень? Когда я позволил такому случиться?
Вскочив, в сердцах пнул ногой тяжелую деревянную скамью. Хватит! Любому терпению есть предел!
Жалобно звякнуло стекло, и тяжелая дубовая рама окна, покосившись, повисла на последнем, чудом уцелевшем гвозде. Бесшумно мелькнув черной тенью, зверь в несколько огромных прыжков миновал двор замка, деревянные постройки довольно большого поселения и, тихо рыкнув, скрылся в лесной чаще.
Какое-то время я бежал, не разбирая дороги, лишь бы подальше от замка. Поймав себя на том, что неосознанно подгребаю лапами в сторону владений данов, в нерешительности затормозил. Сознание услужливо подкинуло живописную картинку: Теург, согнувшись пополам от смеха, утирает могучей ладонью счастливые слезы, узнав о причине моего позорного бегства из дома. А потом медленно сползает по стенке от тихого хохота, выслушав подробности о моих последних «подвигах».
Ну уж нет! Еще не хватало продемонстрировать брату то, чего тот никогда в жизни не видел мою слабость!
Быстро взвесив все в голове, резво развернулся на четырех лапах и уверенно стартанул совершенно в противоположном направлении.
***
Мягко перебирая лапами, я трусил по известной лишь мне одному нехоженой тропе среди зарослей горного леса.
Непроходимая Нордская тайга пугала людей, грозя поглотить любого, дерзко осмелившегося заглянуть глубоко в ее нутро, но манила волка, чувствовавшего себя там подобно рыбе в прозрачных и чистых водах лесного озера.
Солнце уже позолотило небо на востоке, покрасив облака в ярко-розовый. В лесу бродил туман, подсвеченный солнечными лучами, пронизывающими высокие, ровные стволы вековых сосен. Ворковали горлицы, выстукивали трели дятлы, в еловых ветках сновали неугомонные белки, а кусты изредка трещали под ногами неосторожной живности, торопившейся вовремя убраться с дороги угрюмого оборотня.
Сосновые иголки мягко шуршали под ногами в унисон невеселым мыслям. Я уже довольно устал, когда густые стволы сосен начали постепенно редеть, и в этих нечастых просветах заискрила, засияла разноцветными солнечными бликами зеркальная поверхность небольшого горного озера.
Это небольшое озерцо, плотно зажатое с трех сторон высоченными горами, покрытыми непроходимой тайгой, имело дурную славу. Ходили легенды, что именно в этом месте много веков назад люди впервые наткнулись на чудовищного волка, способного менять личину на человеческую жестокого и беспощадного. Его так и называли озеро Зверя, и уже много веков в его окрестностях не ступала нога человека.
Вопрос о том, откуда в дебрях скандинавской тайги появилось племя оборотней, висел в воздухе без ответа уже несколько веков. Мы давно научились не афишировать свои возможности: в свое время суеверные вожди местных племен здорово проредили наши ряды, устраивая охоты на нечисть. Клан ушел далеко в леса, вынужденно скрываясь. Мои сородичи почти выродились и одичали, когда, наконец, я последний отпрыск их рода, не подарил им возможность вернуться в цивилизацию.
Принято было считать, что оборотни существовали в мире людей вынужденно, негласно полагая, что временно, но тех, кто смог бы прояснить ситуацию уже не осталось в живых. Ниточка оборвалась, и теперь мы забытые и потерянные блуждали среди лесов явно чужого мира, все еще лелея смутную надежду что-то прояснить.
Выбравшись из сумрака леса, я непроизвольно зажмурился под яркими лучами и торопливо засеменил к еле заметной землянке, уютно расположившейся неподалеку от берега в негустых зарослях кустарника.
Небрежно сложенная из могучих стволов сосны, внешне она походила на покосившуюся бобровую хатку, но на деле оказалась довольно крепким сооружением, построенным
с умом.
Дверь почему-то отсутствовала, и я осторожно засунул нос в проем. Обоняние подсказало, что землянка жилая, но в данный момент пуста.
Обойдя ее вокруг, поднял морду и осторожно повел носом. Стараясь ступать как можно тише, постоянно оглядываясь и прижимая уши, шаг за шагом медленно начал подбираться к зарослям низкорослой ольхи.
Затаившись за широким стволом поваленного молнией дерева, я пристально вгляделся в густые заросли ольшанника. Азарт охотника заглушил все остальные мысли, заставив всецело сосредоточиться на едва заметном колыхании ветвей. Я довольно улыбался, нетерпеливо перебирая лапами и прикидывая момент для финального броска.