Трактир «Длинная утка» был сложен из красного кирпича, имел свежевыкрашенные белые ставни и кованые решётки на окошках цокольного этажа. У него была крытая веранда со столиками, а из окон вкусно пахло жареной рыбой.
А вот и Мэдди! услышал я голос эльфа, притаившись в проулке под окном, спрятанный от взглядов несколькими ящиками.
Понимания и процветания, Киршем. Этот голос принадлежал женщине и звучал молодо, но глубоко, весомо. Как прошёл твой квест на гулей?
Немного не так, как я рассчитывал, но
Мы двое суток просидели в Инкарнаме, жалостливо сообщила лекарка.
Латт! Зачем ты ей рассказала?
Бедняжки, ответила названная Мэдди, сочувствую вам.
Этого не произошло бы, не брось ты нас в последний момент! обвинил эльф.
Прости, не думала, что тебя за городской чертой даже гули запинать способны.
Их была сотня! воскликнул эльф. Они нас завалили телами!
Очень нетипичное поведение для гулей, они обычно трусливее ратлингов.
Полсотни их было от силы, задумчиво поправила дебоширка.
Комба! Ну в самом деле!
Помнится, продолжала названная Мэдди, я предупреждала, что заказ на гулей с таким большим вознаграждением не может не таить подвоха. Он был анонимным, значит, его разместила система, которая высоко оценила опасность.
Это всего лишь гули! возразил эльф. И если бы ты не упрямилась, то сейчас могла бы разделить с нами празднование
С тобой, Киршем, я не хотела бы разделять ничего.
Я не сдержал усмешку.
О вашей проблеме я уже наслышана, продолжала Мэдди, Белла рассказала.
Она уже возродилась? спросила дебоширка.
Как только умерла. Белла умная девочка, регулярно делает подношения в храме Фазмалии, а не устраивает марафоны по улице красных фонарей. Скоро накопит на собственный духовный якорь и вообще перестанет попадать в Инкарнам. Ты тоже мог бы, Киршем, если бы уделял мне должное внимание.
Я уделял
Постоянные предложения заняться сексом не тот род внимания, о котором я говорю. Вообще-то, Киршем, думаю, если бы ты вкладывал в боевые приключения хоть треть рвения, которое вкладываешь в бордельные, то давно был бы обвешан достижениями, легендарным оружием и бесплатными женщинами. А пока только венерические дебаффы на потеху Латт.
Откуда-то послышался громкий смех, видимо, в заведении присутствовали и другие посетители.
Знаешь что, Мэдди
И ещё одна причина, по которой я была вынуждена отказаться от дальнейшей связи, не люблю, когда меня так называют.
Хватит, я не обязан это слушать!
Не слушать твой второй по силе талант, сразу после неумения распоряжаться деньгами. Киршем, ты хороший индивид, бестолковый, но хороший. Однако же я слишком высоко ценю своё
время, чтобы тратить его на того, кто не желает слушать. То тебя в налёт на харвестера позвали, то ты сам решил зачистить логово гулей. Оба раза я была против, и оба раза вы отправлялись в Инкарнам.
А может а может Может, дело в твоём проклятье! выпалил копейщик.
Повисла тишина, которую нарушил только громкий каркающий звук.
Продолжай, позволила Мэдди эльфу, который, казалось, сам испугался своих слов. Не бойся.
Я не боюсь! заявил он фальшиво. Все знают, что на тебе проклятье баньши! Все, кто связываются с тобой, терпят неудачи и постоянно отправляются на перерождение!
И несмотря на это ты умолял помочь твоему отряду в развитии, не так ли?
Я не умолял
Эльфа перебил странный голосок:
Мэдлин, я столько о вас слышал! Я в восхищении! Пожалуйста, помогите, научите! Научите! Помогите!
Благодарю, дорогой, обратилась девушка к кому-то. Киршем, прошу, избавь меня от своей компании. Ты отнимаешь много времени и нарушаешь моё уединение.
Слишком много думаешь о себе, Мэдди!
Первое точное наблюдение, я действительно очень много думаю о себе. Не смею задерживать. А вас, девочки, прошу крепиться, выдерживать этого самодура очень нелегко.
За всё время невидимая мне Мэдди, вернее, Мэдлин, так ни разу и не повысила голос, не потеряла самообладание и не перешла на прямые оскорбления. Она звучала уверенно, красиво и утомлённо. Когда разъярённый копейщик ушёл ни с чем, я захотел взглянуть на неё и рискнул поднять глаза над уровнем подоконника.
За одним из столов сидела и читала книгу девушка лет двадцати пяти, примерно метр шестьдесят роста, и, должен сказать, она сразу же мне понравилась. Мэдлин была совершенно белокожей, вокруг глаз залегли искусно нарисованные тени, пухлые губы и длинные ногти были черны, волосы, отчасти тоже; она носила каре с идеально ровной чёлкой, но затылок был коротко острижен и выкрашен в красный; волосы с задней части темени, также красные, были длинны и собраны в большой круглый пучок, пронзённый парой спиц. В одежде Мэдлин сохраняла верность выбранному цвету: корсаж с глубоким декольте, поддерживавшим молочно-белую грудь, бриджи и сапоги на высокой платформе, всё чёрное, приталенное, подчёркивавшее соблазнительные формы. На соседнем стуле висел чёрный плащ-накидка с сиреневой подкладкой и широкополая шляпа с остроконечной тульей; на шляпе красовался кошачий череп и пара длинных чёрных перьев за бэндом.