«Чего уж проще: скосить глаза и дать себе по лбу!», усмехаясь, подумал Аким.
Но он не смог поднять руку.
Что такое?! воскликнул он.
А это мы, пока ты тута прикорнул безмятежно мы тебя изловили и на специальные козлы приспособили, чтобы нам сподручнее было тебя дровосеком сделать, сказал кто-то рядом.
Аким посмотрел на свои руки. И то, правда, они были крепко привязаны к деревянным ножкам козел сделанных из небольших березовых стволов. Он подергал ногами. Не шелохнуться. Он прикинул и понял, что находится в согнутом положении с разведенными в стороны ногами. И самое ужасное - без штанов, с голой задницей. Ветерок ласково задувал в беззащитную жопу и она как стреляная гильза, забытая на ветреном полигоне, жалобно отзывалась тонким гудением.
«Ну, вот и все! Отгулял я свое мужиком правильным, буду дровосеком. Срам-то какой! Как жить с энтим?!», с тоской подумал Аким.
Но тут он вспомнил слова чудного барина из своих снов.
«Ну, нет, я вам так просто не дамся! Че он там говорил, вивисектор и оружие что ли чудесное»
Появились буковки.
«Активировать умение вивесектор?»
«Да, давай», согласился Аким.
«Умение вивисектор активировано».
«И что же? Че делать-то?»
А за его спиной ситуация становилась угрожающей.
Ну что парни кто первый спробует свежатину, али Митрия Палентемоныча обождем? Отдадим ему первое право снять самую сласть?
Нет, сами давай! Надо решить, кто будет первый! раздались голоса, давай на цу-де-фа камень, ножик, береста! Да, парни, пусть судьба решит! Что ж это наш староста всегда весь медок собирает!
Аким пребывал в отчаянном положении.
«Да что же этот окаянный вивисектор не выручает? Че же делать? Да хоть глянуть, что там творится за моей задницей-то, ведь как пить сейчас отдровосечат!»
Неожиданно он увидел перед собой
стоявших дровосеков, бросавших жребий с помощью цу-де-фа.
«Ой, это как же так?» удивился Аким.
И тут до него дошло, что глаза оказались каким-то чудом на жопе.
«Ах, ты ж. холера!», воскликнул про себя он, «я могу переставлять части тела».
Счастливый жребий выпал одному дровосеку и он, спустив штаны, повернулся к привязанному на козлах Акиму. Но как был со спущенными штанами, так и застыл.
Он, кажется, на меня смотрит, робко сказал он, у него жопа с глазами!
Все повернулись к Акиму. А он решил с ними поговорить, чтобы разубедить в их желании отдровосечить его.
Парни, я понимаю, вы сейчас ослеплены страстию своей греховной. Но, может, не надо делать энтого? Не невольте меня, я буду очень плохой дровосек, всегда буду о бабах думать.
Дровосеки выпучили глаза.
Он жопой разговаривает! Да и очи имеет на ней! Свят, свят, они, крестясь, попятились от него.
Аким прикинул что если можно перемещать по телу различные органы, то можно и привязанные руки и ноги переместить
«Например на спину», подумал он.
Внезапно он свалился с козел, чувствуя, как стали хаотично дрыгаться на спине руки и ноги. Стоявшие рядом дровосеки завизжали на все лады. Наконец уму после нескольких попыток удалось встать на ноги и руки одновременно.
Вот, черт тебя побери, выругался, Аким чувствуя, как неудобно стоять кверху животом с глазами и ртом на жопе, надо чутка отойти от содомитов проклятых.
Он, шарахаясь из стороны в сторону, как паук, все же отбежал на руках и ногах в сторону, чем вызвал еще более истошный вопль дровосеков.
Чур, меня! Свят, свят! Пресвятая Богородица спаси от чудища! Изыди сатана! кричали они, тонкими высокими голосами, бросаясь в рассыпную.
Но тут Акиму на беду подъехал на огромном медведе-блудне сам староста.
А ну стоять! заорал он, нашли от кого бежать! А ну, ребята, трави его медведями содомскими!
Аким остановился. Бежать в таком положении невозможно. Он начал переставлять свои руки и ноги назад. Но они оказались на животе. Он упал как жук на спину и задрыгал ими в разные стороны.
Да чтоб тебя чума взяла, ругался конюх.
Мотнув ногами винтом, он перевернулся и встал на четыре конечности, но внезапно перед самими глазами увидел огромную как булава Ильи Муромца елду. Аким шарахнулся со страху назад и влетел головой без глаз в дерево. Елда вскинулась и ударилась по заднице, норовя попасть в рот. От боли и страха, что староста Митрий Палентемоныч прилаживается к его заду, Аким завопил.
Не дамся!
Но елда спокойно болталась из стороны в сторону. И тут до него дошло, что это его собственный орган.
Да чтоб тебя холера! Родненький, что же ты меня так пужаешь! Чуть сам себя не отдровосечил.
Он пару раз с силой дунул на него, чтобы не загораживал обзор. Но безуспешно.
«Знаю, что тебе надобно!», хихикнул про себя Аким.
Он подумал о барыне Лизаветте Борисовне. Елда, пару раз кивнув, исчезла, поднявшись куда-то вверх.
Порядок! Теперича нужно ноги-руки на место возвернуть.
После нескольких попыток манипуляций с телом он вернул ноги и руки назад почти. Одна нога встала вот прямо на место, как и была от рождения, а вторая оказалась повернута в обратную сторону. Руки тоже вроде как на месте, но одна ниже другой.
Да что же это такое! взмолился Аким и неуклюже вприсядку побежал от наступавших медведей-блудней, еще раз переставлять все по местам уже не было времени.