Цзиянь пару раз пытался взять дело в свои руки и приготовить ужин, но Ортанс после пил холодную воду, пытался дышать и говорил, что ничего не имеет против ханьской культуры, столь дорогой сердцу его друга, но есть настолько острую и специфическую еду он совершенно не готов. Цзиянь безропотно согласился: готовка никогда не была его сильной стороной. Поэтому он оставил за собой право угощать Ортанса лучшим ханьским чаем, а Джон в свою очередь талантливо собирал на ужин фиш-энд-чипс и воскресное жаркое.
Тем более Цзиянь все равно был на редкость неприхотлив в еде.
Они позавтракали. Ортанс в самом начале их совместного проживания ввел железное правило не говорить за едой ни о каких делах. Поэтому победу над скремблом праздновали в тишине, изредка обмениваясь впечатлениями о погоде. Но так как ни один из них сегодня еще не был на улице, приходилось обсуждать погоду как глобальное препятствие, одно из тех, что грозило встать на пути величайшего замысла мистера Мирта и причастных.
Если продолжатся такие ветра с северо-запада, взлететь будет проблематично, заметил Цзиянь, разливая по чашкам зеленый чай. Разве что дирижабль будет достаточно управляем, находясь в воздухе.
Мы работаем над этим! ответил Ортанс. Сначала Габриэль хотел построить воздушный шар более простую модель, он даже создал тестовый вариант. Но это показалось ему слишком простым, вы же знаете его, друг мой. Но дирижабль гораздо более сложная конструкция, и для управления им нужны два пилота один держит заданный курс, а второй наблюдает за углом тангажа и с помощью штурвала выравнивает курс. Нужен довольно сильный ветер, чтобы помешать его полету. Даже целый ураган.
Надеюсь, обойдется без ураганов Цзиянь вздрогнул.
Сама мысль о том, что малоуправляемое судно на огромной высоте столкнется со стихией, вызывала тревогу.
И он все больше утверждался в своем решении, о котором намеревался наконец с Ортансом поговорить.
Джон, послушайте, начал он после того, как с завтраком было покончено и посуду убрали обратно в шкаф. Я хотел поговорить с вами. Серьезно поговорить. Это насчет полета.
Да, конечно. Ортанс вмиг собрался.
Он ненавидел такое выражение лица друга оно означало, что он снова нашел себе проблем там, где не стоило. Это был особенный талант Юй Цзияня влезать в неприятности, и Ортанс заранее приготовился к самому худшему.
Я не думаю, что мне стоит присоединяться к вам на борту дирижабля, торопливо, на одном дыхании выпалил Цзиянь.
От волнения его ханьский акцент усилился, и Ортанс разобрал от силы половину слов.
Повторите?
Цзиянь глубоко вздохнул и выдохнул, возвращая себе самообладание.
Я не уверен, что мне стоит лететь. С вами.
Но почему? Ортанс поднял брови. Если мне не изменяет память и чутье а они, поверьте, верны мне как никогда, еще недавно вы были столь же очарованы идеей полета, как и я?
Верно, Цзиянь склонил голову к плечу и обхватил руками колено: живые пальцы поверх механических. Но это сложное устройство. И непростой полет ведь мистеру Мирту мало сделать круг над городом, он сразу вознамерился долететь до Эденесбурха
Ну вы же знаете, это его любимый пункт назначения. Да и если что-то пойдет не так, мы сможем вернуться на поезде. Паровая машина ходит по расписанию.
Это предусмотрительно, Цзиянь чуть улыбнулся. Но в полете не должно быть балласта. Вот к чему я веду.
Простите, друг мой. Ортанс выпрямился в кресле и нахмурился: Мне показалось или вы только что назвали балластом себя?
По
всему выходит, что так, Цзиянь посмотрел в сторону. Видите ли, я не уверен в себе как в пилоте. Да и зачем бы пускать меня к штурвалу? Мисс Эконит вместе с мистером Миртом справятся прекрасно. А я лишь буду создавать лишние проблемы, и в случае чего
Ваша рука, сощурился Ортанс. Так?
Цзиянь вздохнул. Иногда проницательность друга казалась ему совершенно излишней. Он предпочел бы остановиться на том моменте, в котором его присутствие в гондоле дирижабля не имеет функциональной необходимости. Наивно было надеяться
Дайте я посмотрю, Ортанс потянулся к нему через кресло, задев чашки. Чай расплескался на деревянную столешницу, но он даже не обратил внимания.
Цзиянь инстинктивно прижал руку к груди.
Не надо, натянуто улыбнулся он. Все в порядке
Я вижу, как в порядке, столик уехал в сторону, и Ортанс опустился на колени перед креслом, доставая из кармана монокль.
Я не
Дайте взглянуть. И не вздумайте щадить мои чувства. Вы же не станете скрывать от хирурга, что шрам от зашитой им раны воспалился?
По лицу Цзияня он понял ответ этот будет.
Я не знаю, что у вас за порядки в вашей Ханьской империи, пробормотал Ортанс. Но здесь Британия, и тут у пациентов нет тайн от врачей. А я ваш врач считайте так, если вам будет легче.
Вы мой друг, мягко ответил Цзиянь. И я знаю, что вы делаете все, что в ваших силах, для меня. Просто иногда сил недостаточно.
Он ослабил шейный платок и расстегнул пуговицы на жилете. Для него было привычно раздеваться перед Ортансом так врач снимает одежду перед пациентом. К тому же в Хань намного легче относились к телу, чем в чопорной Британии, где стремились закрыть чехлами даже ножки рояля. Ортансу было сложнее он всегда начинал осмотр с какой-то долей смущения, которую Цзиянь предпочитал не замечать.