В добром здравии он, просто замешкался, сообщил ей деревенский лекарь, проходя мимо. Подарок твой ищет в шатре, видать, обронил.
Фая весело рассмеялась она и думать забыла об обещанном подарке. Мимо прошли остальные Рокотовы, поприветствовав ее кивками и даже улыбками, на которые она ответила. В тот момент она была способна на одну лишь радость, а все прошлые обиды оказались забыты. Даже саднящая боль в груди на какое-то время стихла.
Матвей вышел из лагеря одним из последних, и Фая, не чувствуя под собой ног, побежала навстречу. Он поймал ее в объятия, слегка пошатнувшись, и зарылся лицом в шею. Она слышала, как он повторяет ее имя, щекоча губами кожу, но сама не могла произнести и слова, переполненная чувствами от его близости и жмурясь от бросившегося в глаза солнца. Казалось, впервые за все время, что они были в разлуке, она могла свободно дышать. Одна ее рука мягко гладила его по волосам, другая по спине, и, когда его колени подогнулись, Фая села на землю вместе с ним. Ей пришлось отстраниться, чтобы наконец-то увидеть его лицо и осыпать его поцелуями, и, когда он засмеялся ей в губы, она поняла, что еще не слышала ничего прекраснее этого тихого звука.
Я очень скучала, сказала Фая и добавила со строгостью, обращенной к воображаемым врагам: Пусть это будет первый и последний раз, когда тебе пришлось уйти.
Следующий, кто осмелится пойти на нас в атаку, познает гнев моей милой, без насмешки, но с нежностью произнес Матвей, обвивая ее руками. Я научу тебя биться на мечах перед нашим путешествием. Тебе не будет равных в бою.
Рядом раздались смешки. Фая и не подозревала, что у них были зрители. Матвей продолжил тише и медленнее, глядя только на нее:
Ты была в моих мыслях каждое мгновение дня и ночи. Даже сейчас, пока я искал подарок, мне почудилось, что ты была рядом и направила мою руку своей. Только подумай, прикоснулась как наяву и сразу исчезла. Но глаза, мне показалось, были другими, золотистыми Зеленые мне нравятся куда больше.
Фаю кольнула странная, совершенно неуместная сейчас тревога, и она отмахнулась от нее, засмеявшись. Матвей часто говорил, что ее глаза были яркими, как освещенный солнцем лес. Он потянулся к суме на поясе.
Сейчас найду его, он здесь Он сглотнул и нахмурился, откинувшись назад, так что ей пришлось вытянуть обе руки, чтобы не разрывать объятия. Сейчас, сейчас
Его пальцы заметно дрожали, и, когда он отпустил ее талию, чтобы опереться о землю, Фая почувствовала, как улыбка сползает с лица.
Матвей, что не так?
Сам не знаю. В глазах потемнело. Он провел по лицу рукой, и она бессильно упала на колени. Матвей покачал головой, послав ей веселый взгляд из-под упавших на лоб волос. Видимо, никак не могу прийти в себя от радости. Я ведь тоже скучал по тебе, душа моя.
У тебя что-то болит? Она провела рукой по его боку, куда была нанесена смертельная рана, но не обнаружила там крови, а Матвей даже не поморщился.
Нет, нет. Юноша улыбнулся, прикрыв глаза, и тихо вздохнул. Его сильные плечи поникли. Только передохну минуту. Я ведь должен отдать тебе
Фая не смогла
сдержать дрожь, прокатившуюся по телу из-за ужасного предчувствия. Она взяла ослабевшую руку Матвея и поднесла к губам. Та была холоднее, чем всего несколько мгновений назад, когда он обнимал ее, и на этот раз отогнать тревогу не получилось. Сердце будто повисло в ее груди тяжелым камнем. Когда Фая заговорила, ее голос дрожал.
Матвей, пожалуйста
Она сама не знала, о чем просит, прижав к груди их соединенные руки обычные слова и молитвы ускользали прочь под его затуманенным взглядом. Он потерял равновесие, и она тут же подвинулась, чтобы положить его голову себе на колени. Фая коснулась его груди, чувствуя знакомые очертания оберегов рядом с сердцем и мысленно прося о помощи все существующие в мире силы. Она не понимала, как солнце еще могло продолжать светить, когда ей было так страшно.
Фая.
В глазах Матвея сияла та же нежность, что звучала в имени, которое он ей дал, и на мгновение она поверила, что была услышана. Он пробежал взглядом по ее лицу и попытался улыбнуться. Фая открыла рот, чтобы ответить, но его глаза уже закрылись. Голова откинулась назад, и хватка на ее пальцах ослабла.
Все произошло быстрее, чем она была способна осознать. Фая смотрела на Матвея не отрываясь, позволив миру вокруг замереть и потерять очертания. Ее окружил плотный шум, как бывает, когда погружаешься под воду с головой. Она не чувствовала ничего, кроме тяжести его тела у себя на коленях, и продолжала держать его руку, другую прижимая к груди. Она ждала, когда снова почувствует под ладонью знакомый стук сердца. Это должно было вот-вот случиться. Нужно просто немного подождать.
Собравшиеся вокруг них люди заволновались. Лекарь, все это время наблюдавший за парой, поспешил на помощь сидевшей неподвижно Фае. Присев на корточки, он коснулся шеи Матвея и отпрянул в ужасе.
Мертв! воскликнул он. Он был здоров и полон сил этим утром! А теперь он мертв!
Слова достигли ушей Фаи, однако были абсолютно лишены смысла. С тем же успехом лекарь мог говорить на другом языке. Затем раздались крики; и до них ей не было никакого дела. Но вот когда кто-то третий попытался поднять Матвея с ее колен, она вмиг вынырнула из оцепенения.