Это все твои? спросила Снефрид у Сигфуса, когда Лейви спрыгнул с седла и помог ей сойти.
Да, это наши средние. Сигфус привычно пересчитал детей взглядом. Имба присматривает за ними. Имба! закричал он, и из дома показалась девушка лет пятнадцати, в перекошенном переднике и растрепанными волосами, держащая на руках орущего ребенка лет двух. Это предыдущий Имба, ну что?
Не знаю, большеглазая девушка, похожая на отца, бросила на приезжих настороженный взгляд. Сигга там с ней, она больше не приходила.
Пойдем, это в бане.
Лейви остался возле дома и даже, кажется, завел разговор с недоверчивой девушкой, а Снефрид хозяин проводил в маленькую тесную баню на краю усадьбы, возле пруда, где плавали утки и виднелись мостки для стирки. В бане большую часть пола занимал вымощенный камнем очаг, а на двух сдвинутых лавках, устланных грязной соломой, лежала роженица. При ней сидела старуха служанка, Сигга. Она рассказала, что у Катлы это не то седьмые, не то восьмые роды, что в ее годы нелегко она была ровесницей мужа, а выглядела, изнуренная, даже старше, и недавно схватки совсем прекратились.
Ты давала ей крапиву? Или зверобой?
Давала, госпожа, но только она совсем слаба, бедняжка.
Завари снова. У меня есть дивокамень, и сейчас у нас дело пойдет на лад, бодро заверила Снефрид.
Ох! Сигга всплеснула руками. Вот это кстати! У нас на всем острове дивокамня ни одного нет. Был у одной женщины, но она умерла и забрала его с собой. А ведь ей говорили мол, в Хель он тебе не понадобится, там никто не рожает. А она говорила, что ее заберут к себе альвы, и там ей очень даже понадобится. Это правда раза два или три к ней приходили за помощью для таких женщин,
которые не людского рода женщины
Снефрид едва ее выпроводила. Ей уже случалось помогать при родах, и она видела, что роженица очень измучена, но помня, от кого был получен дивокамень, верила в благополучный исход.
Откуда ты взялась, госпожа? Сама Катла слабо моргала, сомневаясь, не мерещится ли ей эта незнакомая женщина красивая, уверенная, с такими светлыми глазами, то вспоминались рассказы об альвах. Ты из рода альвов?
Да, немного. Сами Один и Фригг прислали меня тебе на помощь! Снефрид пожала ее вялую руку. Вижу, что тебе пришлось нелегко, но скоро все кончится.
Ты диса? Катла уже слабо отличала явь от бреда и верила, что видит тех, кого живые не видят.
Я Снефрид. Соберись с силами, осталось недолго. Видишь, Снефрид вынула пояс и развернула его. Это дивокамень, его прислала для тебя сама Фригг. Он поможет, и скоро дитя уже будет у тебя в руках.
Поясом с дивокамнем Снефрид осторожно обмотала Катлу, и та робко пощупала зашитый в льняной лоскут дивокамень.
Теперь давай руку.
Угольком Снефрид нанесла на ладони Катлы три повивальные руны: Ансуз, Йера, Манназ, а потом и себе. Сосредоточилась, взяла свой «целебный жезл», подняла его над Катлой и заговорила нараспев:
Откуда-то издалека донесся вскрик усталого женского голоса
Когда Сигга вернулась с дымящимся горшочком, схватки уже возобновились. Головка то показывалась, то скрывалась, у матери никак не хватало сил вытолкнуть ребенка. Привыкшая принимать козлят и ягнят, Снефрид знала, как надо действовать. Наклонившись над Катлой, Снефрид вдруг увидела напротив себя другую женщину, не Сиггу. Та подняла голову, и Снефрид тихо ахнула она узнала Хравнхильд. А вернее, это была спе-диса в молодом облике ее покойной тетки. На миг Снефрид застыла в изумлении: она несколько раз видела спе-дису, но никак не ждала ее здесь та ведь была создана оберегать Эйрика, а это дело его никак не касалось.
Значит, теперь это ее, Снефрид, спе-диса, и будет помогать ей во всякой нужде. Баню, ее бревенчатые стены, даже саму лежанку Снефрид видела как в тумане, зато Хравнхильд ее продолговатое лицо, большие синие глаза, черные брови дугой, различала необычайно ясно. Спе-диса подала ей знак нужно работать. Надавливая кулаками на дно матки, они стали подталкивать дитя к выходу.
Еще несколько усилий и младенец выскользнул на соломенную подстилку. Катла издала глухой стон ее покинули последние силы. Снефрид тоже перевела дух самое трудное позади. Сигга перевязала пуповину и забрала ребенка. Оставалось дождаться последа.
Кровь больше не идет, сказала Снефрид, обтирая Катле потное лицо. Значит, у тебя ничего внутри не повреждено. Разрывов нет, зашивать ничего не надо. Сейчас выйдет послед, и все будет закончено.
Обмыв ребенка, Сигга завернула его в пеленку и держала, готовясь дать матери; новорожденная кричала, и Катла слабо поводила глазами на этот звук, но сил поднять руки у нее не было. Наконец послед вышел. Отдав ребенка Снефрид, Сигга прибрала его и принесла теплой воды, чтобы обмыть роженицу, но охнула:
Опять кровь! Смотри, так и льется!
Снефрид отдала ей дитя назад и ощупала живот Катлы. Матка была мягкая «кисель», как говорят повитухи, и Снефрид быстро огляделась, отыскивая Хравнхильд.
Диса все еще была здесь, стояла подле лавки. Встретив взгляд Снефрид, показала руками, будто что-то мнет. Вспомнив, что в таких случаях делают опыта у нее было меньше, чем у тетки, Снефрид принялась разминать живот Катлы, чтобы укрепить матку. Иначе кровь не остановится, и женщина умрет.