Я срываюсь с места и спешу на помощь. Нет, я знаю, что вряд ли смогу ему уже чем-то помочь, и скорее больше делаю это, потому что хочу убедиться, что зрение меня не подводит.
Застываю в метре от него. Слишком глубоко вошел осколок. На лице дядь Валеры застыла усмешка, изумленный взгляд смотрит в небо, словно в последние секунды жизни его кто-то очень сильно удивил.
Дя, зовет его Васька, я спешно отворачиваю мальчика от этого зрелища, отхожу подальше, но чем дальше иду, тем сложнее совладать с эмоциями.
Из-за забора возвращается Стриж, приземляется рядом с Волной, говорит ему что-то, и они дружно смеются.
Ах вы собаки! в ярости кричу я им. Посмотрите, что вы натворили! Вы своими идиотскими вихрями человека убили!
Сверхи и журналисты поворачивают в мою сторону удивленные взгляды.
Это снимать не надо, сердито кричит Элла на оператора, который едва повернул камеру, а после Стриж на всей скорости несется ко мне.
Что ты только что там верещал? недовольно интересуется она.
Вы человека убили, когда тушили свой театральный пожар!
Элла сводит сердито брови к переносице, бросает короткий взгляд на дядь Валеру:
Это исключено, мы не убиваем, а спасаем. Скорее всего, этот лутум уже был мертв.
Да вы охренели?! Я с ним разговаривал до вашего прихода! Он был жив живехонек, а после того, как ты тут устроила ураган, ему в голову осколок прилетел.
Она наклоняется ко мне и тихо, но злобно произносит:
Слушай сюда, мальчик. Или ты сейчас же прикусишь язык, или я тебя подниму за шкирку повыше и сброшу на землю. Поверь, от тебя мокрого места не останется.
Я вздыхаю, ставлю Ваську на землю:
Подожди меня, дружок, говорю я, а после снова поворачиваюсь к Элле.
Слушай сюда, девочка! Не знаю, что за мутные дела вы здесь творите и зачем устроили этот цирк с пожаром, но то, что ты убила человека по неосторожности и, по всей видимости, тебе на это абсолютно плевать, мне очень не нравится. И не советую меня злить.
Элла начинает хохотать.
И что же ты мне сделаешь, грязный лутум? Заразишь дизентерией? она резко перестает смеяться и окидывает меня подозрительным взглядом: А почему ты такой вменяемый? Ты должен улыбаться и слюни пускать, как остальные. По глазам вижу, что ты тоже деградоцит принимал.
А! Так это вы тут дрянь с вертолёта раскидываете? зло усмехаюсь я. Вы еще большие ублюдки, чем мне показалось вначале!
Вместо ответа она натягивает стервозную улыбку:
Ну ничего, в нашем центре Возрождения тебе вмиг мозги вправят. Наши специалисты умеют работать и с такими дефектными, как ты. Будешь служить во благо науки и прогресса.
Вы там что, эксперименты собираетесь проводить над людьми?
Что ты! карикатурно ужасается она. Ни в коем случае! Мы будем лечить лутумов от наркотической зависимости. И тебя тоже вылечим, злорадно улыбается она.
То есть, вы сначала людей подсаживаете на эту дрянь, чтобы что? Чтобы потом лечить? офигеваю я от своей догадки. Вы, наверное, и конечности людям отрезаете, чтобы потом испытать передовые методики хирургии и пришить обратно?
Она не отвечает, многозначительно улыбается:
Лутумы не люди, почти нараспев произносит она, резко разворачивается и уходит.
Все, съемка здесь окончена, недовольно кричит она журналистам, этого кретина вставлять в эфир не нужно, возьмите интервью лучше у кого-нибудь там в мусорном городе, они все равно все обдолбанные и не поймут, что происходит.
Она вскидывает руку с пэку, смотрит там у себя что-то, и говорит Волне:
Автобусы уже здесь.
Журналисты тут же спешно уходят в ту сторону откуда мы пришли.
Я хватаю Ваську на руки, решая, что больше здесь оставаться нельзя. Малого этим извергам уж точно теперь я не отдам. Я думал, партия Света злобные уроды, а партия Прогресса вообще оказалась сумасшедшими извергами. Может и наша партия ничуть не лучше. Не нравится мне все это.
Но только я прохожу несколько метров, как в ворота начинают заходить люди в шлемах, в форме, как у спецназа с какими-то наворотами, у каждого на изготовке резиновая дубинка. Они быстро заполоняют все
пространство и начинают слаженным строем двигаться вперед.
Нет, не хотел я использовать способности, не хотел вызывать подозрения и обращать на себя внимания. Но выбора мне не оставили.
Глава 4
Не оказывайте сопротивление, спокойно проследуйте в автобус.
Я киваю и делаю вид, что иду в автобус, этот товарищ меня сопровождает, остальная толпа двигается дальше.
Очень уж меня подмывает подпортить планы этим прогрессивным козлам, поэтому активирую трезубец и пока идем, подпаливаю все мусорные кучи, которые только попадаются на пути. Не сильно так поджигаю: то там немного, то здесь, чтобы они разгорались не сразу, а тогда, когда нас тут уже не будет.
Пусть Стриж и Волна еще поработают, только теперь по-настоящему.
Выходим за ворота, здесь в ряд стоят голубые автобусы с эмблемой: черный треугольник, а внутри глаз. Всевидящее око, чтобы его. Очень нехорошая эмблема у этой партии, сразу вызывает неприятные ассоциации. Если бы увидел ее раньше, сразу бы понял, что от этих ребят лучше держаться подальше.
Нас заводят с Васькой в автобус, за рулем водитель обычный пузатый дядька с усами, никакого оружия при нем не вижу. Человек с дубинкой наклоняется к ящику, который стоит прямо здесь в проходе, открывает, достает оттуда какой-то ремень с красными диодами, напоминающий собачий ошейник: