-Я не в церковь.- Поспешил объяснить ситуацию Владимир. - Я к вам. В лесу нечаянно все потерял, сам едва не разбился. А у меня здесь знакомых никого. Выручите, а? Мне только себя в порядок привести, умыться. Я заплачу.
Священник повернул ключ в большом амбарном замке и шагнул со ступенек на мощеную неровным булыжником мостовую.
- Рад бы, только... - Скучным голосом, думая о своем, отозвался он. - Простите.
Отец Тихон поднял голову, провел ладонью по серой от седины бороде. - Ах, это вы. Ну, хорошо. Долг мой вам помочь. Идемте. Только большего дать не смогу, не обессудьте. Да и в дом не зову, не прибрано там. - И вдруг добавил. - Жена у меня умерла.
-Как умерла, когда? - от удивления Владимир даже забыл выразить соболезнование. - Она ж вы сами сказали, третьего дня еще. - Он не закончил.
-Простите, не хочу про это. - Идущий к воротам священник странно клацнул зубами, словно сдерживая готовый вырваться звук. - Помолчите, прошу, Бога ради.
Дальше Владимир шел уже молча.
Спутники миновали пару кварталов и свернули на густо усыпанную золой улочку, протянувшуюся между двумя рядами низенького штакетника. Отец Тихон шагнул к полускрытой за густой шапкой сиреневых кустов калитке.
-Сюда. - Буркнул он, распахнув решетчатую створку. -Кран возле бочки, полотенце вынесу. Мыло там, на приступке. Таз можете взять.
И не закончив, зашагал по направлению к веранде приземистого, но довольно крепкого дома, сложенного из необхватных сосновых бревен.
Не ко времени я тут. - Подумал Вовка, торопливо стягивая грязную одежду.
Он вовсе не собирался доставлять хозяину лишних хлопот, желая лишь одного: поскорее привести себя в порядок и двинуться дальше, пока еще не совсем стемнело.
Кое-как отстирав в теплой, слегка пахнущей тиной воде куртку, футболку, джинсы, и не забивая голову условностями, скинул остатки одежды и залез в бочку.
Отмыв грязь, выбрался на сухое место, озадаченно решая, что можно использовать в качестве полотенца.
- Держите. - Раздался из-за спины голос.
Священник уже успел сменить свою длиннополую рясу на простые, вытертые в коленях джинсы и джинсовую же куртку из-под которой виднелась клетчатая рубаха.
-Крепко вам попало. - Вдруг произнес он, глядя, на лиловые пятна кровоподтеков, обильно укрывшие спину и плечи Владимира.
- Все нормально. - Отозвался тот аккуратно, стараясь не ободрать схватившиеся коркой ссадины, вытирая тело. - Сейчас. Чуть обсохну, и уйду.
-Не спешите. Это я сгоряча. Ну, в общем, пока белье сохнет, можете на веранде подождать. Накормить и вправду нечем, а чаю налью. Сейчас закипит. Пирожки еще есть. Черствые, правда. Матушка пекла. - Отец Тихон оборвал себя, и вернулся в дом.
Заставлять себя уговаривать Вовка не стал. Есть хотелось невыносимо.
Теперь, когда боль от побоев отпустила, он с особой остротой почувствовал голод.
Натянул влажную футболку, помедлил и продел ноги в штанины джинсов. Сидеть за столом в чужом доме нагишом показалось неловким.
А уже через пару минут он прихлебывал чай из большой, с веселенькими яблоками на фарфоровых боках, кружки и хрустел сухими, но все равно вкусными пирожками с яйцом и луком.
Окончив есть, Владимир нерешительно потоптался на пороге и заглянул в дверь, завешенную от мух тюлевой занавеской.
- Спасибо. - Громко произнес он, - Ухожу.
Повернулся, намереваясь спуститься по крыльцу и замер.
На большом круглом столе он успел разглядеть блестящие латунными торцами охотничьи патроны, рассыпанные по белоснежной,
укрытой прозрачной клеенкой скатерти.
Странно как-то?... - Владимир решительно развернулся и вошел в дом.
В два шага пересек пустоватую кухню и рванул на себя дверь в соседнюю комнату. Сидящий спиной к входу Тихон неловко вытянув вперед руки, держал наведенную в голову бердану, стараясь достать пальцем курки.
- Сдурел? - выдохнул Вовка, и не раздумывая, с места, рыбкой, прыгнул вперед. Перекатился по сбитому половику, чувствуя, как обожгла боль спину, и выбросил вперед обутые в сапоги ноги. Удар снес сидящего в сторону, словно кеглю.
Грохнул выстрел, заволокло все тухлым пороховым дымом. Звон разбитого стекла слился со звуком падения тяжелого тела.
- Ты что-ж... - Проревел Владимир. Пнул в сторону ружье и с силой, вложив в удар вес тела, влепил кулак в заросший густым волосом подбородок самоубийцы.
Голова Тихона деревянно стукнула о половицу.
-Если это не нокаут, то я и не знаю. - Произнес Владимир, тряся гудящей от боли рукой. Опустился возле лежащего ничком хозяина. - Нормально. Сейчас оклемается.
Убедившись, что здоровью его подопечного ничего не угрожает, Терехов поднялся с колен, оглядел уютную комнатку. И тут его взгляд наткнулся на висящий в простенке портрет.
Большая, явно сделанная неплохим мастером фотография запечатлела стоящую в четверть оборота женщину. Владимир всмотрелся. Никакого сомнения.
Лицо женщины на фото, принадлежало его ночной красавице, назвавшейся Варварой.
- Не может быть. - Едва не перекрестился опешивший Вовка. - Она-же этот... дух. Как так?
Из ступора вывел слабый стон.
Тихон уже очнулся и сидел на полу, держась за челюсть рукой.
- Шем это ты мне привалил? - прошамкал он.