Картинка приближается. Я вижу ауру девушки. Она не цветная, Ира обычный человек, не маг, но она светлая, очень светлая. Яркие огоньки играют и переливаются, соревнуясь со светом полной Луны. Потом аура неожиданно начинает темнеть, словно бы что-то чёрное, злое пытается её поглотить. Темные щупальца тянутся вверх, как стебли ядовитых растений,
опутывающих здоровое и чистое дерево.
Я уже знаю, что сейчас будет, но сделать ничего не могу. Ядовитые нити не оторвать, они выскальзывают из моих призрачных рук, их становится больше, светлые огоньки тают, будто падающие на ладони снежинки.
Девушка прижимается к самым перилам и
«Не надо», шепчет чужое сознание.
Ира меня не слышит.
Темнота несётся навстречу.
Боль, ужас, отчаяние. Они заполняют собой всю ауру без остатка.
Рвущийся из груди крик обрывается на самой высокой ноте
Вероятность, что наш роман закончится плохо, составляла почти девяносто процентов.
Я теперь знаю, что это означало. Знаю, что сам превратил эти девяносто в сто
- Ты как, в порядке?
В голосе ведьмы чувствуется озабоченность.
Я смотрю на неё невидящим взглядом. Перед глазами лишь чёрная ночь и зло, которое сам сотворил.
- Я хочу умереть.
Даже не знаю, слышит она меня или нет.
- Отыщешь печать, умирай сколько хочешь, а пока нефиг, фыркает Лара.
Всё-таки слышит. И, похоже, довольна.
Выжала из меня всю душу и радуется. Одно слово ведьма.
- Ауры видишь?
Я с трудом отрываю голову от подголовника. Осматриваюсь.
- Да. Вижу.
- Какие они?
- Как коконы. Из ниток.
- Попробуй раздвинуть их и залезть внутрь.
Пробую.
- Не могу. Слишком плотно увязаны.
- Найди, которые тоньше и реже.
Ищу. Вот эта аура вроде потоньше.
Суюсь внутрь и меня буквально выбрасывает наружу.
- Женщина, комментирует Лара. Ищи мужиков.
Ищи. Легко сказать, да нелегко сделать. Но я пытаюсь.
Отличия, действительно, есть. У мужчин ауры более контрастные. Женские мягче.
Опа! Кажется, получилось.
Товарищ попросту спит, его аура еле светится.
Неспешно выбираюсь из чужой головы и тянусь сознанием дальше, к кабине пилотов.
На полу, в том месте, где лежит командир «Эйрбаса», колышутся всего два десятка нитей. Тусклые, готовые в любую секунду погаснуть. Проникаю сквозь них без труда.
Да уж, тяжело пришлось мужику. Демон его хорошо приложил. Но не убил. И это самое главное.
Осторожно начинаю наполнять ауру летчика жизненной силой. Это несложно. Любой, кто когда-нибудь имел дело с магией, сумеет это проделать. Другой вопрос, что силы «целителя» тоже не беспредельны. Поэтому если переборщишь с передачей энергии, умрешь сам
- Николай Викторович! Николай Викторович!.. Девочки! Он очнулся! слышится сквозь затуманенное сознание голос какой-то из стюардесс.
- Что?.. Что случилось?.. Где я?.. глухо бормочет оживающий на глазах лётчик.
Или это я бормочу его голосом? А, впрочем, неважно. Главное, что теперь у нас есть тот, кто на самом деле сумеет посадить самолет. Профессионал с налётом больше четырёх тысяч часов. Опытный командир, которому с лёгкой душой можно доверить судьбу двух с половиной сотен ничего не подозревающих граждан
- А ты молодец. Я до конца не верила, что получится.
Похвала ведьмы ничего для меня не значит. Я её почти ненавижу.
Ведь это она показала мне того подлеца, который скрывался во мне долгие годы и, наверное, прячется до сих пор
[1] MCDU (Multipurpose Control and Display Unit) многофункциональное устройство контроля и индикации
[2] ILS (Instrument Landing System) курсо-глиссадная система инструментального захода на посадку по раиомаякам
[3] Точка начала снижения
[4] режим автомата тяги, используемый для уменьшения тяги двигателя до режима малого газа
Глава 5
- Ну и что, что я призрак? Я же женщина, заявила она с апломбом на моё скромное «Зачем тебе половина кровати? Разве призраки спят?»
В итоге, большую кровать, на которой я хотел разместиться один, пришлось раздвигать. Получились две стандартные койки, а между ними пустое пространство, и на него я тоже не имел права. И вообще, когда дама укладывалась баиньки, я был обязан повернуться носом к стене и не оборачиваться, пока мне не разрешат.
Честно сказать, до этого времени я даже не думал, что Лара может быть такой вредной. Нахальной да, хитрой конечно, злопамятной вне всяких сомнений. Но вот в чем, в чем, а в избалованности и эпикурействе я её точно не мог упрекнуть. Видимо, просто повода не было.
- Слушай, а раньше ты где жила? Ну, в смысле, в том мире, откуда пришла? Небось, во дворце? поинтересовался я в первый же вечер, выполнив все условия спутницы.
- Во дворце, скажешь тоже, насмешливо бросила та. На выселках я жила. У вас бы сказали: в дремучем лесу, в избушке на курьих ножках.
- Как баба-яга, что ли?
- Почти. Только людей не ела, и избушка моя к лесу задом не поворачивалась.
- Но ты же была хранительницей.
- И что?
- Ну, я так понимаю, это как титул, и, значит, относиться к нему должны были соответственно.
Лариса вздохнула.
- Хранительница это не титул. Это, скорее, долг. Долг перед миром и перед людьми. Своего рода, плата за магию. Хранительница должна быть такой же, как все, чтобы никто не мог её опознать, чтобы враги не нашли её раньше, чем она сделала то, что положено, к чему её готовили другие хранительницы, умершие или ушедшие