Рот удовлетворенно облизнулся, наградив хмурую Лорну милой извиняющейся улыбкой. Хозяйка «Норы» сплюнула и с оттяжкой захлопнула дверь, да так, что со стен нужника посыпались чешуйки краски.
Не верь глазам своим, еле слышно пробормотал Хисс, бережно
поднимая валявшийся предмет. Вы только посмотрите!
Он держал в ладонях темно-синий кристалл, размером никак не меньше продающихся на городском базаре дынь и ограненный в такой же продолговатой форме. При малейшем движении камень переливался всеми оттенками голубого, лазоревого и бирюзового, напоминая гигантскую каплю.
Если эту неведомую особу и дальше будет тошнить такими стекляшками, она навеки покорит мое сердце, Джай, не веря своим глазам, дотронулся до прохладно сияющего камня и ласково провел пальцем по граням.
Спустя миг синее великолепие покрылось сетью мельчайших трещин, и с легким шорохом такой, наверное, издают рушащиеся воздушные замки мечтаний превратилось в горстку сизоватой пыли, просочившуюся между пальцев Хисса на землю. Курицы, бродившие вокруг, внезапно решили, что это самый вкусный корм на свете и устремились склевывать мельчайшие крупинки. Проныра с Хиссом дружно и разочарованно застонали, а из-за запертой двери нужника донеслись частые удары рот извергал поддельные камни, словно откладывающая личинки муха-навозница.
Тащите доски, гвозди и молоток, Лорна приняла решение. Мало ли какая гадость оттуда выползет, она озабоченно пощелкала пальцами. Колдуна, может, какого позвать, пусть посмотрит, нельзя ли что сделать Или лучше жреца?
Ши, чувствовавший себя виноватым, умчался на поиски требуемых инструментов. Бритунийка отправилась за ним, одарив напоследок притихшую компанию уничижающим взглядом.
Надеюсь, она не имела в виду, что за услуги колдуна придется расплачиваться нам? нерешительно подал голос Хисс, разгонявший куриц в тщетной надежде отыскать уцелевший осколок кристалла.
Боюсь, мой друг, наша решительная хозяйка подразумевала именно это, Аластор поднялся на ноги, отряхивая штаны от приставших к ним соломы и песка. Джай, во сколько может обойтись изгнание демона или прерывания действия заклятья?
Понятия не имею! зло рявкнул Проныра. Зато старый хрыч сегодня вечером изрядно порадуется: мы будем носиться с высунутыми языками, пытаясь загрести в карман как можно больше. Этот проклятый Ши со своими выходками нас окончательно разорит!
Кто ж знал, что так получится, успокаивающе заметил Аластор. В конце концов, не впервой. Да не смотрите вы, точно плакальщицы на похоронах! Придумаем что-нибудь. Это всего лишь рот, рыгающий фальшивыми камнями, а не разгневанный дракон и не налет стражников! Короче, вы как хотите, я иду собираться.
Он ушел, легко ступая по земле и продолжая украдкой посмеиваться. Хисс глянул ему вслед и безразлично осведомился:
Какой такой старый хрыч?
Приходил уродец из Чамгана. На нынешний вечер подвернулась небольшая работенка, объяснил Джай. Подумал и заявил: Тебе, пожалуй, тоже стоит пойти. Знаю, это не совсем твое ремесло, но там вроде не требуется особых умений. Поторчите на пару с Малышом у входа, поглядывая по сторонам и отвлекая чрезмерно любопытных. Выручку делим на всех. Согласен?
Хисс кивнул. Ему позарез требовалась кругленькая сумма, но в силу кое-каких причин он опасался даже заикнуться о своем бедственном положении. Возможно, сегодняшняя ночь поможет ему поправить свои дела, и тогда все уладится без особых хлопот. Только при чем здесь Чамган? Да, гномы охотно скупают вещи, чье происхождение весьма сомнительно, однако сами никогда не встревают в людские развлечения навроде грабежей и обшаривания чужих домов. Хотя кто их знает, этих подземных выродков Они ведь из тех, кто предпочитает загребать жар чужими руками.
Один из главных неписаных законов Шадизара гласит: «Не треплись без надобности». Хисс, поразмыслив, решил следовать ему. Какая разница, что задумали гномы? Дело их компании выполнить задание, получить деньги и смыться. Просто и незамысловато. Проще, чем отобрать погремушку у младенца.
Над террасой распахнулось застывшее небо, украшенное светлым осколком нарождающейся луны. Купол нависает над пустыней огромной, живущей, наполненной посвистом ветра, шелестом пересыпающегося песка и тявканьем охотящихся шакалов. На горизонте, где пустыня и небо сливаются воедино, дрожит еле различимый зеленоватый отсвет. Там начинается морское побережье, дремлющий Великий
Океан качает сонные, прозрачные волны. Отражение луны и звезд дробится на миллионы частей, Океан превращается в огромный, текучий алмаз с множеством граней, доступный всем и неподвластный никому.
Хозяин и его гостья избегают прямых взглядов. Странные, должно быть, между ними отношения: то ли враги, вынужденные стать друзьями, то ли друзья, поневоле оказавшиеся врагами. А может, то и другое, и третье вместе. Они сидят здесь, посреди холодной, геометрически выверенной террасы, вокруг на многие лиги тянется пустыня, и ничего, кроме пустыни, редких оазисов, караванных путей и звериных троп.
Крылатая тень кружит над ними неразличимая во мраке, описывая круг за кругом, круг за кругом, черная и безмолвная в черноте. Тень пристально смотрит и слушает.