Вы знаете, Юрий Викторович, шутка про «что тут думать, резать надо» в ваших устах заиграла совершенно новыми смыслами.
А если не получится? пробормотала Эльза.
Тогда и будем печалиться. Залечить вы нас всегда успеете, ободряюще улыбнулся Лапин. А хуже нам уже не сделаешь.
Пока у нас шло совещание, этим занимались люди Юматова снимали экранирующую обшивку в лаборатории и устанавливали оную в небольшой комнатке, правда, больше похожей на комнату для слуг, нежели на полноценные аристократические апартаменты. Однако же Юмэ была рада и подобному, благодарно переместившись туда из подвалов.
Я же отвёл в сторону бабушку и уточнил, как обстоят дела с Кагэро. Бабушка сказала, что старый пердун извращенец жив и, насколько ей известно, покинул столицу.
А как вы это узнали? удивился я.
Как только он приблизится к столице на расстоянии пятнадцати километров, со мной или с тобой свяжется химера. Я подсадила одну ему.
А вы уверены, что он её не уничтожит?
Если уничтожит я почувствую. И уже тогда будем думать. Пока что вопрос именно с Юмэ я не решила. В ближайшие дни её дед будет занят, как и я, и кицунэ может под магией иллюзий выходить на улицу в твоём сопровождении. Просто так разгуливать ей не следует, если кто-нибудь доложит или сможет считать след магии, будет не очень хорошо. И еще я тут подумала и вспомнила один момент. Из храма жрицу не имеют права забрать даже родные. Поэтому я бы посоветовала вернуть её в храм.
Елизавета Ольгердовна, ну не везти же мне её в Японию для передачи с рук на руки храмовым жрицам возмутился я. У меня и здесь дел хватает, чтобы ещё таким заниматься. Да и со службы меня не отпустят.
Везти не везти, а написать какое-нибудь пространное письмо на тему происходящего она может. Глядишь, защиту ей вышлют сами храмовые. Поскольку, как ни странно, но храмовые своих не бросают. У них этакие братско-сестринские отношения, где они все пользуются уважением друг у друга, даже если девица совсем молода.
Я предложу ей, согласился я.
Время близилось к рассвету.
Не скучайте, вернусь где-то через неделю, обняла княгиня нас с Эльзой.
Она уже было хотела покинуть нас, взбираясь на Ваську, однако же я возразил:
Елизавета Ольгердовна, вы забыли ваши подарки.
Какие подарки? нахмурилась она.
Ну как же. Вы же заказывали себе химер-помощниц, так забирайте.
Я передал ей двух паучков, которые тут же забрались ей на запястья, прокусили кожу, завершив привязку на крови, и окаменели, словно браслеты. Такими же, но со змеиными узорами, уже щеголяла Эльза. Ей было объяснено, что теперь это её постоянный аксессуар для ношения. Впечатлившись ситуацией с Солнцевым, Эльза обрадовалась им как родным. Единственное, попросила потренироваться в обращении с ними.
Я, помнится, даже не упустил случая пошутить над ней:
Как пальцы себе чекрыжить, так сама, без тренировок! А как браслетики носить, так освоить нужно.
Но княжна была на меня не в обиде, лишь благодарно чмокнула в щёку. Бабушка же и вовсе удивлённо взирала на подарки:
Спасибо, внук. Давненько мне мужчины ничего не дарили. Что у них в арсенале?
«Надеюсь, бабушка, что вам не придётся пользоваться этими красавцами», про себя подумал я, отметив, что на душе как-то неспокойно. Вслух же ответил совсем иное:
В арсенале яд и крепчайшая режущая паутина есть, которая, правда, застывает не сразу, превращаясь в острейшую нить. Пока мягкая крепкая, когда затвердевает режет всё, включая кости.
Хорошая вещь, хмыкнула бабушка. Знаешь, как угодить женщине!
Она ещё раз порывисто обняла нас с Эльзой:
И смотрите, не вляпайтесь в неприятности, пока меня не будет.
И почему мне кажется, что это напутствие для нашей семьи невыполнимо?
Глава 9
Служба началась с неожиданности. Из трёх камер-юнкеров на службу явилось только двое: я и Железин. Солнцев отсутствовал, что было вопиющим неуважением к трону. Однако же вряд ли это произошло по его собственной прихоти. Либо его настигли последствия визита к нам, либо я слишком великого о нас мнения, и причина отсутствия с нами не связана.
Наши сомнения развеял обер-камергер Марии Фёдоровны Штерн Василий Петрович. Он явился точно в срок, в девять утра, и вместе с ним прибыл ещё один молодой человек. Высокий, стройный, светловолосый и синеглазый. Мне неизвестный кого-то напоминал, но я не мог вспомнить кого.
Никита Сергеевич, Юрий Викторович, чинно поздоровался обер-камергер, в ваших рядах произошла вынужденная замена. Дмитрий Сергеевич, к сожалению, вынужден был отправиться на лечение после досадного инцидента, произошедшего на балу в честь именин Его Императорского Высочества. И пока вместо него обязанности камер-юнкера будет выполнять Морозов Иван Петрович.
А ведь точно! Вот кого он мне напомнил, архимага Морозова, явно приходившегося Ивану Петровичу кем-то из старших родственников. Кроме всего прочего, я отметил заколку в виде снежинки на косе новенького, больше подходящую барышне. Бедняга. Семейные традиции не выбирают. Серьга у Каюмовых и то не так по-женски выглядела.
Оставалось надеяться, что характер у него лучше, чем у Солнцева.
Прошу любить и жаловать, а ещё лучше принять в свой круг и, в случае чего, подсказывать на первых порах.