Эльза смахнула слезу и даже шмыгнула носом. У меня, признаться, тоже в горле запершило, от таких откровений.
В палате и вовсе стояла тишина.
Фёдор Михайлович, вы мне жизнь спасли, а мы постараемся вам Что у вас по медицинским показаниям? перешёл я к делу, уже зная, что точно не брошу Мясникова на произвол судьбы.
По итогу у меня поражение спинного мозга. К моменту, когда нас откопали, жизнь в себе я ещё мог поддержать, а вот срастить себя сил не хватило. Тело попросту отключило от разума вместе с энергоканалами, изрешечёнными осколками пустотных гранат.
А что у остальных?
А у остальных осколками перебитые нервные волокна, у Калинина их даже не вынимали думали, что не жилец.
Отчего же армия не взяла на себя затраты по их излечению? задала вопрос княгиня.
Ну так У них у одного и у второго ранения получены не в бою, а в мирной жизни, пояснил Мясников, видимо неплохо осведомлённый о превратностях судьбы своих товарищей по несчастью. А собственных средств на подобное лечение попросту не хватило.
Я обдумал ситуацию, которая внезапно обернулась ещё и невыплаченным долгом жизни. А после решил рискнуть.
Значит так, господа хорошие. У нас с вами есть два варианта, принялся я рассуждать. Первый: мы получаем с вас клятву служения и клятву о неразглашении на крови. После этого наши лекари берутся вас лечить традиционными методиками. Смотрим на результаты. Если проблематика остаётся и диагноз никоим образом не меняется из-за прошествия
длительного времени после ранения
Я сделал паузу.
Не думайте, что вас оставят так. Фёдору Михайловичу у меня долг жизни невыплаченный, а вы, господа Лапин и Калинин, слишком для нас сейчас ценные специалисты. Работой мы вас по профилю обеспечим. Загрузим по полной. Оплата соответствующая и уход тоже будут обеспечены
Ваше сиятельство, не тяните кота за его мужские причиндалы, озвучьте уж второй вариант, Мясников уже после первого воспрял духом, понимая, что снова сможет стать полезным.
А второй сложнее, опаснее и запретнее, если будет угодно. У нас на руках сейчас есть новая методика, которую нам как раз-таки необходимо опробовать. Методика, правда, по трансплантации конечностей. Но что-то мне подсказывает, что кое-что из неё можно будет использовать и опробовать на вас. Если согласитесь стать этакими подопытными кроликами, тогда клятву, и милости прошу к нашему операционному шалашу.
Ещё раз посмотрел на них.
Ежели нет то в целом это ваш выбор: жить дальше, как вы жили, либо же всё-таки рискнуть. Судя по тому, что вы все здесь, жизнь такая, лежачая, вам всем хуже горькой редьки. Поэтому решайте.
Пока же каждый из них обдумывал моё предложение, я решил пообщаться и с двумя другими соискателями.
Артефактор оказался военным инженером, заряжающим накопители на ствольном артефактном оружии. И имел он ранг чуть ниже, чем наш военно-полевой хирург у него была «пятёрка».
А вас-то как угораздило?
Одно из орудий взорвалось, пожал он плечами. Я и выжить-то не должен был. Однако живой.
Но вы-то, вы-то на службе были изранены. Почему вас не восстановили? удивился я, услышав про орудие. Не по воробьям же он дома постреливал?
Да всё просто, с тяжелым вздохом ответил Лапин, у нас проходили сравнительные стрельбы новых образцов оружия, и я выступал против того оружия, которое планировалось принять в армию на вооружение. Вот одна из гаубиц и взорвалась в непосредственной близости от меня. Так сказать, устраняя конкурента и несогласного. К моменту, когда я пришёл в себя, то стал отставным ветераном-инвалидом. А когда попытался заикнуться про опасность нового вооружения, мне очень деликатно намекнули, что пострадать могу не только я, но и моя семья. Пришлось заткнуться и взять отступные. Не было у меня таких покровителей, как у кое-кого.
А у кое-кого это у кого? полюбопытствовал я.
Ну так после этой поставки Светлов генералом стал, хмыкнул инженер.
Батюшки Светловы и тут подсуро́пили, всплеснул я руками. Что ж им неймётся-то так
Я потому к вам и попросился. Светловых вы любите так же, как собака палку. Уж Угаровым они не меньше, а то и больше нашего дорогу перешли. Потому и рискнул.
С мотивами военного инженера-артефактора Лапина Василия Николаевича всё было понятней некуда. Ну и последним был механикус. Сидел он, будто сломанная кукла худенький, незаметный, в очках, слеповато щурясь и слушая нас, качая иногда головой, но помалкивая.
Как я к вам могу обращаться? поинтересовался я.
Иван я, Калинин, ответил тот хриплым голосом.
Я едва не спросил про отчество, однако же тот сам добавил:
Отчество неведомо. Из сиротского дома. Я в армии служил под началом Василия Николаевича. Вот нас разом-то и порешило.
А Лапин-то молодец, своего подопечного не бросил, с собой взял. Это тоже очень хорошо характеризовало его как человека и как командира.
Ну что, братцы, что думаете? спросил я.
А что тут думать, хмыкнул Мясников, переглянувшись с остальными. Резать надо.
Видимо, это была старая лекарская шутка, кочевавшая по военно-полевым лазаретам, но к нашей ситуации она подходила как нельзя лучше.
Но вы уж подсобите, ваше сиятельство, нам кровь пустите. Ибо мы сами как-то неспособные Губу прокусывать как-то не торжественно получится, хмыкнул Мясников.