Остальные члены Ассамблеи магов, сопровождавшие Миранду, выглядели встревоженными. Несмотря на свой высокий статус в Империи, даже они были связаны традицией, требующей почтительного трепета перед Светом Небес. Но Миранда стояла перед повелителем Цурануанни с гордо расправленными плечами, её взгляд был твёрдо устремлён на молодого Императора, а выражение лица говорило лишь о нетерпении. Она только что приказала нет, почти приказала правителю величайшей империи молчать, пока магические защиты не будут установлены.
Редко в истории Империи чужеземцу доводилось предстать перед лицом Императора. Зал Высшего Императорского Совета был священным, как и весь Кентосани Священный Город, и те, кто удостаивался здесь аудиенции, были либо послами, либо пленёнными вождями. Даже в таких случаях личное присутствие Императора было необычным, ибо он являлся божественным воплощением, олицетворением Небесной Благодати и милости для народа цурани. Однако послание Ассамблеи к Императорскому Трону было столь ужасающим, что Сэзу Первый, Повелитель Народов Цурануанни, соблаговолил лично присутствовать и выслушать предостережение чужестранки.
Огромный зал Высшего Совета был заполнен до отказа каждый знатный вельможа, каждый мужчина и редкие женщины, правящие лорды и леди сотен Домов Империи, собрались, чтобы услышать предупреждение Миранды. Одетые в яркие одеяния цветов своих домов здесь жёлтые с алыми кантами, там чёрные с бледно-голубой отделкой, они сверкали вышивкой, драгоценными камнями и застёжками из благородных металлов. Согласно традиции цурани, они располагались кланами, но многие, сидя в молчаливом ожидании ответа Императора, украдкой бросали взгляды на союзников в других частях зала, на членов своих политических группировок. Политика цурани была не только смертельно опасной, но и запутанной, представляя собой вечный балансирующий акт для каждого правителя, где верность крови с одной стороны противостояла целесообразности и возможностям с другой.
Миранда заговорила:
Ваше Величество, лорды и леди Высшего Совета, сегодня мы пришли с предостережением наш мир столкнулся с угрозой, страшнее которой невозможно вообразить.
Она тщательно продумала каждое слово, ожидая созыва Совета вместе со Всемогущими. Четко и без отступлений Миранда изложила все: от обнаружения Талной на её родном мире Каспаром из Оласко до недавнего вторжения дасати в этот мир. Она ничего не утаила и не пыталась приукрасить голые факты звучали достаточно
пугающе.
Закончив, Миранда взглянула на Императора. Он сидел спокойно, и что поразило её больше всего ни один из озвученных ужасов, казалось, не стал для него новостью. Она перевела взгляд на Аленку, который едва заметно покачал головой, и он не понимал этой невозмутимости.
Миранда знала, что Свет Небес был в курсе исследований Ассамблеи касательно Талной. Но все события после её пленения точно не могли быть ему известны. Вторжение дасати должно было шокировать молодого правителя, однако тот сохранял спокойствие, будто размышлял о меню вечерней трапезы.
Император Сэзу взошёл на трон всего четыре года назад и, подобно своему отцу, правил относительно мирной империей. Но сейчас, глядя на его бесстрастное лицо, Миранда поняла: этот юноша уже столкнулся с чем-то, что изменило его навсегда. В зале повисло напряжённое молчание, прерываемое лишь шелестом дорогих тканей, когда вельможи переглядывались, ожидая реакции своего повелителя.
Миранда перевела взгляд со Света Небес на членов Высшего Совета. В очередной раз она поразилась особенностям мышления цурани: несмотря на только что озвученное ею страшное предупреждение, она подозревала, что как минимум треть присутствующих лордов уже размышляла, как извлечь выгоду из надвигающегося хаоса. Судя по их выражениям лиц, ещё треть, казалось, вообще не способна была осознать услышанное.
Лишь оставшаяся треть те, кто действительно понимал масштаб угрозы, проявляла подобающую тревогу. Эти молча ждали, как отреагирует Свет Небес. Нервозная тишина в зале нарушалась лишь шелестом шёлковых одеяний и постукиванием кожаных сандалий по полу звуками нетерпения и беспокойства.
Рядом с молодым правителем стоял ещё один маг в чёрных одеяниях Финда, пожилой чародей, с которым у Миранды были лишь поверхностные знакомства. Как текущий советник Ассамблеи при Императорском Троне, он выглядел так, будто в данный момент предпочёл бы оказаться в любом другом уголке обширной цуранийской Империи. Его напряжённое выражение лица красноречиво свидетельствовало: он явно чувствовал себя не на своём месте.
Миранда не была знатоком цуранийского общества в той мере, как её муж, проживший среди них долгие годы, но всё же понимала его достаточно, чтобы предугадать реакцию правящих домов. Воинственные традиции цурани по-прежнему определяли политику Империи ту самую «Игру Совета», как её называли. Только теперь вместо открытых столкновений в ход шли более изощрённые методы: богатство, влияние и социальный статус.
«Ну и, конечно, подумала Миранда, периодические убийства, ночные набеги и похищения».
Порой цуранийская политика напоминала ей разборки криминальных кланов Великого Кеша здешние нравы пришлись бы по вкусу даже Пересмешникам из Крондора.