Сейчас Технологии и Культура враждуют. Остатки Культуры еще вводят ограничения: запрет на клонирование человека, запрет на выращивание человеческого плода вне тела матери и другие запреты на то, что идет «снизу», а не порождается «сверху». Парадокс в том, что Технологии появляются как самостоятельный мир, разрушая Культуру, порождающую весь ее базовый инструментарий. Раньше Культура предоставляла новые способы работы с окружающим миром, проецируя свои смыслы на науку, а наука создавала прозрачные модели, которые становились основой технических изделий. Тем самым сохранялась связь Культуры и техники. Но теперь уходящая в оазисы Культура более не порождает новых смыслов. Наука все больше и больше отходит от своего предназначения воспроизведения мира в рациональных категориях, доставшихся ей от Культуры, и все больше подчиняется локальным техническим задачам.
Теперь уже не наука порождает технику, а Технологии начинают порождать нужные для них знания, не извлекаемые из феноменального мира, а навязываемые
ему. Игра в разнообразие теоретических реконструкций Мира переходит в целенаправленное конструирование онтологий «под задачу». Появление метапозиции, позиции-Над позволяет изменить такое положение дел. Техника становится не только инструментом удовлетворения утилитарных потребностей, но и приобретает еще дополнительные культурные и религиозные измерения. Эти измерения появляются в неявном виде как находящиеся вне техники аттракторы, определяющие направленность техногенеза.
7.9. Технологии претендуют на то, что они могут преодолеть ограничения человеческой природы, но не вводят направленность этого преодоления. Технологии вышли за пределы культурного поля и по отношению к своим возможностям все чаще ставят вопрос «почему нельзя?» Собственно, режимы, пытавшиеся управлять культурогенезом, коммунистический и национал-социалистический, как раз и преодолевали эти «нельзя». В определенной мере эти режимы были предтечами эпохи Технологий.
Технологии, ставшие автономными, порождают вопрос, перетекающий в задачу: может ли низшее создать высшее? Когда-то этот вопрос породил мифологему эволюции. Реализация этой мифологемы в поле «как есть на самом деле» оказалась неадекватной, но в конструктивистском поле, освобожденном от принудительной реактивности и бессильного приписывания творческого начала не Сознанию, а материи, этот вопрос превращается в «как сделать». Ответ же на него лежит в стратегическом поле в привлечении ресурсов наших знаний о высшем. Традиция не может быть восстановлена, она может быть лишь воссоздана заново из той точки, к которой стремится, из точки ничем не обусловленной свободы.
Есть один простой критерий реальности Культуры и Традиции готовность умереть ради их идеалов. Если такой готовности нет, то мы имеем дело с притворством и симуляцией.
Пафос Технологий в целенаправленном порождении нового и возможности воспроизвести то, что происходило естественным путем, при этом воспроизведение должно быть не примитивнее воспроизводимого, а стремиться к превосхождению естественного. В реальности пока это не так: современные технологии основаны на ограниченном количестве простых логических операций. Этот разрыв между сложным миром жизни и его упрощенным воспроизведением особенно ярко проявляется при попытках управления цивилизационным процессом.
Волюнтаризация Технологий равноценна постановке и решению задачи технологического воспроизведения организмических реальностей. Для этого нужны особые технологии, формирующие в качестве своей основы и новые когнитивные инструменты, позволяющие и понимать, и воспроизводить организмические процессы как биологического, так и культурного плана. Но такие технологии порождают и возможность преобразования природы человека.
И здесь в новой форме возникает тот же вопрос о целенаправленном изменении человеческой природы, что лежал в основаниях двух Отклонений от хода истории. Фундаментальный мировоззренческий вопрос: является ли сложившаяся форма человека сакральной и не допускающей фундаментальных изменений? Подобие Богу в стабильности форм или же в динамичном развертывании потенций? Мы можем наблюдать некое движение, называющее себя трансгуманизмом, но направленное не на преодоление ограничений человека, а напротив, на введение усовершенствований, ограничивающих человека, на имплантацию, в широком смысле этого слова, в живой организм более примитивных конструкций. Впрочем, это недоразумение преходяще. Целенаправленная трансформация человека становится возможной, и речь должна идти не об ограничениях, а о направленности таких изменений и управляющей инстанции по отношению к ним. Подобие человека Богу не в форме его тела или строении его психики, подобие в способности к любви и творчеству. Творение ex nihilo отражается в человеческой природе как акт волевого создания новых форм из субстанции Сознания. Воцерковление Технологий не означает введение ограничений на их развитие. Церковь призвана диктовать Технологиям не «чего нельзя», а «куда идти».
Глава 8 Вторая вавилонская башня
8.1.наших глазах выстраивается Вторая Вавилонская Башня башня стремительно развивающихся технологий и обслуживающих их знаний.