2.5. Понятно, что историопластика один из срезов русской истории. Не менее обоснованными выглядят тезисы и о нормальном ходе развития России, по крайней мере в имперский период. Но для Перехода важно выявление не механизмов поддержания стабильного развития, а именно основ радикальных изменений. Вопрос здесь не в констатации применимости к истории России моделей историопластики, а в выявлении позитивного потенциала концепции и осознании той точки, из которой могут производиться подобные скачки. Выявление историопластики как одной из характеристик русской истории ведет к конструктивной постановке задачи: как научиться целенаправленно управлять этим феноменом. Управление радикальными переходами возможно лишь из позиции-Над катастрофами. Без этой позиции идея историопластики разрушительна (собственно, именно ради этого разрушительного эффекта тема историопластики и была введена М. Эпштейном). Осознание историопластики и ее позитивного потенциала как раз и ведет к позиции-Над. Так же, как накапливается опыт последовательного развития, когда каждая новая фаза является развитием и дифференцировкой предыдущей, так же накапливается (хотя и редко фиксируется) и опыт освоения радикально различных проектных областей. А это, в свою очередь, проявляет и укрепляет позицию-Над.
2.6. Тень историопластики: русофобия русских и русский нигилизм. У всякого явления есть своя тень. Способность к резким переходам при сохранении исторического единства, предполагающая позицию над различием Больших Проектов, отбрасывает свою тень русофобию. Нахождение в позиции-Над позволяет выделить конструктивные стороны враждебных друг другу проектов, но если эта позиция-Над недоступна, то наличие в культуре несовместимых между собой компонентов провоцирует отрицание не только враждебных установок, но всего культурного фона, в котором эти установки присутствуют в неявном виде.
Переходы от одного проекта к другому облегчаются распространенным в интеллектуальной среде специфически русским явлением самоотрицанием. Русофобия русских это уникальное явление, коррелирующее с историопластикой. Русофобию невозможно изгнать, как нельзя изгнать свою тень. Отрицание русской истории и русской культуры проистекает не из зловредности, это состояние русских интеллигентов в позиции слабости, невозможности (по органическим причинам) совершить скачок вверх, в точку, из которой «все делается», страх перед намеком на необусловленную активность. Слабость тоже бывает агрессивной, и тогда самоотрицание становится абсолютным.
А. СЫТИН:А. ШИРОПАЕВ:«На место «антисоветизму» должна прийти «русофобия». Только русофобия это не просто чувство ненависти или тем более не страх перед Россией, а целостная система историко-политических взглядов. Ее фундаментальная основа тезис о сквозном единстве русского исторического пути со времен Московского царства до сегодняшнего дня, о тупиковой ветви русской цивилизации, ее неспособности к самостоятельному реформированию и развитию
Высказывание симпатий к России должно приравниваться к отрицанию Холокоста или публичному выражению симпатий германскому нацизму.
единственный путь примирения Запада и России лежит как раз через «историческое беспамятство», разрушение традиционных связей поколений, мультикультурализм и полную национальнокультурную толерантность» .
«Россия ПО СУТИ антагонистична Европе.Россия садистски убила Новгород и великим насилием сформировала свой, ОСОБЫЙ тип русскости. Московитский тип. Триединый тип служаки, империалиста и раба
Да, мы, возможно, не подарили бы миру Достоевского. Зато имели бы правовое общество, конституцию. А она, конституция, куда важнее Достоевского, как показывает исторический опыт. Особенно российский» .
строчки особенно парадоксальны у русского поэта, творчество которого посвящено совершенно иной идее и которого нельзя заподозрить в либеральных симпатиях. Отрицание практически всей русской истории здесь основано не на отрицании России внешними акторами, не на идеологических клише (как у Каспарова и близких ему людях), это отрицание в чистом виде русской реальности как таковой и проекция идеального мира «града Китежа» на смежные в пространстве (Европа) и времени (Новгород) территории. Там, в идеальном мире, остались чистые возможности, которые следует осуществить взамен испорченной реальности. А здесь «все не так, ребята».
Внутренняя русская русофобия остается тенью готовности к радикальным изменениям. Она проистекает из христианского понимания глубокого и принципиального несовершенства этого мира, в т. ч. и его русского сегмента, потому и указание на русские несовершенства легко принимается, равно как и указания на более удачные фрагменты чужих достижений. В основе русской русофобии лежит неудовлетворенность земным существованием как таковым. Мир искажен, и честный вывод из этого положения гласит: искажены и мы. Вне религиозного контекста отвержение искажения превращается в отвержение отдельных аспектов русской истории. Историопластика помимо потребности создавать все новые и новые проекты содержит в себе, как их условие, отрицание предыдущих. Это фундаментальное свойство русской ментальности порождает в состоянии силы стремление к исправлению искажений, что хорошо проявляется в культуре и достаточно мощно (и иногда катастрофично) в политике, но в состоянии слабости это же свойство ведет к самоотрицанию: что не может быть исправлено, то должно погибнуть. Русофобией страдают в основном люди достаточно умные, но не умеющие созидать новое. Они видят возможность исправления искажений не в собственной активности и собственном творчестве, а в служении чужой активности. Нам не известны примеры творчества русофобов, равно как неизвестна русофобия подлинных русских творцов.