Среди пыльных громоздких стеллажей и спрятавшихся за ними читательских столов Грейнджер тоже не обнаружилось. Тишина, по сравнению с шумом Большого зала, прямо-таки давила на уши. Других, стремящихся к знаниям в праздничный выходной студентов, кроме пары когтевранцев, которым только дай возможность что-то изучить, не оказалось. Драко проверил трижды. В груди разрасталось какое-то неприятное чувство, которому он не хотел давать определение. Встретившись с явно подозрительным взглядом мадам Пинс, он спешно покинул библиотеку.
Час блужданий по коридорам и проверка всех открытых классов ни к чему не привели. Ему даже не доставляло удовольствие распугивать притаившихся там парочек и раздраженно мимоходом снимать с них баллы. Малфой мрачнел всё сильнее, а количество драгоценных камней в часах трех недружественных Слизерину факультетов исчезало всё быстрее с каждой распахнутой створкой.
Да куда она, Салазар ее побери, делась?! выругался он, открывая очередную дверь. В нос ударил тошнотворный приторный запах каких-то духов, смешавшийся с духотой непроветриваемого помещения.
Первое, за что зацепились глаза в полумраке заброшенного класса, это шоколадные кудри, хаотично рассыпанные по плечам девичьей фигуры в белой рубашке. Второе мужская рука, которая торчала из этих кудрей, обхватывая и массируя голову их обладательницы. Сердце Драко совершило кульбит и, опустошенное, рухнуло в желудок. Его затошнило. Парочка самозабвенно целовалась и не замечала его присутствия.
«Вот как, значит» вязкая и липкая мысль начала формироваться в воспаленном мозге. Он стукнул кулаком по двери. Костяшки пальцев засаднило.
Вспугнутые, словно разорвавшейся рядом бомбардой, студенты отпрянули друг от друга и уставились на Малфоя непонимающими смущенными глазами.
Внутри Драко разлилось тепло, и он улыбнулся. Сердце снова запрыгнуло на свое законное место. Когтевранец и гриффиндорка удивленно переглянулись.
Заприте дверь коллопортусом, если не хотите, чтобы к вам еще кто-то зашел, напутственно произнес он и спокойно закрыл за собой створку.
Пора признаться себе, что он не просто так искал Гермиону Грейнджер по всему замку в субботу. Точно не для того,
чтобы в очередной раз позлорадствовать над ее гневной вспышкой в Большом зале или бросить очередную колкость в ее адрес. Может, только сказать какую-то глупость для того, чтобы завязать очередной бессмысленный спор и посмотреть, как сверкают золотистые волшебные искры в ее распахнутых от возмущения глазах. Или как она вздергивает свой аккуратный с крапинками веснушек нос, бросая ему вызов. Или как копна ее таких же беспокойных, как и сама Грейнджер, волос, вздымается вокруг медово-шоколадными пружинками, подрагивая в такт участившемуся от гнева дыханию.
Такая вкусная.
Бесконечно недоступная.
Лю
Он проглотил тугой комок в горле. Драко не мог даже мысленно произнести слово рядом с Грейнджер. Это было бы тотальным провалом его самоконтроля. Бесконечного внушения самому себе запрета думать о гриффиндорке. Его никто не поймет. Он сам себя с трудом понимает, но никак не может покончить с этим навязчивым наваждением. Но главное она его тоже не поймет.
Малфой обреченно прислонился к холодной шершавой каменной стене замка и запустил руку в идеально сделанную с утра укладку. Нервно растрепал подрагивающими пальцами волосы и, отлипнув от стены, пошел к лестнице, чтобы проверить другой этаж.
Справа распахнулась дверь в туалетную комнату для девочек, и он замер посреди коридора, ошеломленно уставившись в расширяющиеся от удивления карие глаза гриффиндорки. Сердце предательски забилось сильнее.
Малфой, вообще-то это женский туалет, явно нервничая и стараясь этого не показывать, нравоучительно пояснила Грейнджер и быстро прикрыла за собой дверь, будто он и правда собирался туда зайти.
Я не слепой, в отличие от твоего дружка Потти, колкость сама сорвалась с языка и глаза впились в ее лицо, с упоением ловя ураган эмоций: ошеломление, возмущение, гнев. «Вот оно!» золотые искры, словно сама первородная магия, затанцевали бешеный танец в ее зрачках.
Она открыла и закрыла рот. Нахмурилась. Затем растянула губы в явно ехидной усмешке, сузила глаза, перекрыв поток искр, и елейным голоском проворковала:
Малфой, ну почему ты всегда такой мерзкий?! Неужели, Слизеринскому принцу никто сегодня не подарил подарка? Где же твоя армия поклонниц? Или ты уже всех отравил своим ядом, капающим с языка?
Ее оскорбление сегодня отозвалось как-то не так. Болезненно. Больше не хотелось, чтобы она так думала. И уж тем более так называла. Мерзкий. Горечь разлилась во рту. Он сжал руку в кулак, и разбитые костяшки защипало. Перед глазами мелькнула ладонь, и он перевел застывший поверх плеча гриффиндорки взгляд снова на ее лицо.
Малфой, вернись на землю, Грейнджер помахала перед его носом рукой. Загадочно хмыкнула и, пожав плечами, стала поворачиваться, как будто собиралась уже уходить, но он так долго искал ее не ради этих минут.
Да выдохнул Драко и судорожно сглотнул.
Что «да»? переспросила она, затормозила на полушаге и вернулась на место. Ты всех отравил? В притворном ужасе закрыла губы ладонью, затем добавила уже серьезнее: Тогда тебе нужно к профессору Снейпу за безоаровым камнем. Может, успеешь спасти хоть одну поклонницу, чтобы провести с ней этот день.