Километр.
Свет исчез вообще. Теперь мне надо бы задуматься. Чем я теперь буду обозревать окрестности? Если же идти тупо наугад, забреду в местную Марианскую Впадину и сдохну там, потому что застряну. Так что на сушу надо бы выбираться поскорее. И, следовательно, возникает вопрос как найти дорогу? Над этим я раздумывал долго.
Два километра.
А может, пользоваться, как киты, эхолокацией? Или кашалоты, не суть. Короче А чем это не план? Если послать радиосигнал, а после зафиксировать время его прихода, то можно определить расстояние до ближайшего препятствия, а если повезет то и всю картину близлежащего дна. Звучит как идея! Причем, достаточно просто реализуемая ведь радиоприемник и радиоизлучатель у меня есть, иначе как же я общался с братанами?
Три километра. Здешнее дно вообще какой глубины?
Черт возьми! Это что за харя? Гигантская, с четыре метра, рыбья морда сменилась длиннющим хвостом. Если в здешнем море такие золоте рыбки водятся, то лучше б старику за невод и не браться. Хорошо хоть рыбка не заинтересовалась таким маленьким и похожим на камень мной. Фух. Да уж, с местными гигантскими, такими милыми
и, без сомнения, очень добрыми обитателями я предпочту не встречаться. Потому что некоторые, видно, и камешки тоже жалуют, а вот мою тушку сочтут за деликатес
Четыре километра. У этих морей вообще есть дно?
А, нет, есть. Извиняюсь. Четыре тысячи двадцать три метра. Вот оно здешнее дно. Я начал посылать во все стороны единственный сигнал, состоящий только из единички.
Итаак, что тут у нас? Я чуть было не свалился в отвесную трещину, которая имела глубину Сейчас Восемь километров. Так что я на каком-то уступе. А от трещины начинается подводная равнина.
Вы хоть раз видели неповторимые пейзажи морского дна? Нет, не те, которые снимались у поверхности водолазами. Это, считайте, пресноводные рыбехи. И не те снимки, которые сделал батискаф. На них уже никого не видно, потому что от батискафа уже все разбежались. Единственный вид морского дна в его естественном состоянии изобразил лишь К. Малевич.
И я сейчас серьезно. Потому что посылать новые сигналы я боялся, а потому шел в полнейшей темноте, нихрена не вдупляя, в какую яму упаду в следующий миг. Впрочем, когда я почувствовал, что стукаюсь лбом о скалу, я вновь послал сигнал эхолокации. В следующую минуту мне пришлось прятаться, маскируясь под камень, потому что возле одинокого камня, что посмел воздвигнуться на моем пути, собралась дикая прорва всяких "морских гад", чей "подводный ход"** был слышен чуть ли не за сотни метров. Только они решили отобедать маленьким камешком, который тихо лежал рядом с такими же, только уже окончательно мертвыми, но не нашли его, как закипела битва. Видно, они подумали, что такой сигнал подавать может только нечто живое.
Я выпустил пальцы и начал на них улепетывать, как та белка, что в ледниковом периоде гналась за орешком. Так вот, только рыбки весело перебили друг друга жуть какая, вот выживу, никогда не буду рыбок кормить чем-либо, и как только они отправились восвояси, оставив, наверное, целое облако крови сородичей, как я разложился полностью, во весь рост, и пошел в ускоренном темпе подальше от этого места. Походу, намечался уже маршрут там шел подъем к вершине.
Подъем был охренительно пологим. Я все шел, шел и шел. Преодолевая все препятствия. Чертова трещина загибалась, из-за чего мне пришлось ее обходить. Три раза я чуть не свалился, а один раз, когда прибывшие рыбки стали устраивать разборки, мне, чтобы меня не заметили, пришлось корчить из себя статую. Стоял я в позе Ленина, того, что в Саратове***, и надеялся, что рыбки подумают, что ''я камень-камень-камень, а вовсе не медведь''. Затем все пошло в гору. Всякие мерзкие здешние растения я обходил, а они ощупывали меня своими мерзкими тентаклями. Блин, был бы человеком, вырвало бы тотчас. К счастью, это все было редко. А вот после выхода из кольца трещины этой все-таки пришлось вступить в бой.
Произошло это через неделю после начала моих странствий. Тогда я, шагающий в темпе марша по дну наверх, выпустил очередной сеанс эхолокации новый сигнал, на этот раз, для разнообразия, из нулей. Но тут же часть сигнала вернулась, обрисовав мне какую-то адскую харю диаметром в два метра прямо передо мной. Я по наитию схватился за бластер, а потом морское дно впервые в истории этой планеты озарили вспышки лазерных лучей. Или что это тут? Фиг его знает, если честно. Короче, эту поганую рыбину я застрелил. Она прожарилась, наверное, до самых косточек.
И тут случился такой облом. Только я дошел до двухсот метров под уровнем воды, как восхождение прекратилось. Я стоял на вершине и негодовал. Да как так-то?
Я шел, шел, почти месяц шел! И в итоге фигу мне, а не поверхность! Пришлось топать вниз, недовольно посматривая вверх. Там изредка сновали корабли. Я даже ради развлечения выстрелил в один такой снизу. Фигово здесь работают снаряды звездных войн корабль ушел, не подозревая о пробоине. Думаю, он так и дошел, невзирая на течь.
Плюс неделя. Всю эту неделю я спускался с коварной вершины. Дошел до километра, теперь снова пошла ровная поверхность. Все по-прежнему темнота и неизвестность. Изредка я проверял дорогу эхолокацией, видно, теперь, на такой глубине, рыб-локаторов не было.