- Да он, пентюх лопуховский, решил, что...
Договорить дед Зимарь не успел.
Из стены тьмы в их круге света без предупреждения, неожиданно появилась массивная черная клешня, за ней - узкая морда с соцветием абсолютно белых и прозрачных глаз, а за ними - все тяжелое, покрытое каменными пластинами тело твари, больше смахивающее на большую пузатую лодку. Под ним, медленно переступая, двигались короткие толстые ноги, похожие на слоновьи, только с когтями. Жесткая, как проволока, щетина на животе волочилась по гладкому полу, издавая едва слышный скрипучий шорох.
И надо всем этим нависал гильотиной, покачиваясь при каждом шаге существа, загнутый к голове хвост с белым светящимся шипом, на котором каплей повисла мутная маслянистая, играющая при свете огня жидкость.
Яд.
- Везет тебе, мил человек, - вздохнул дед Зимарь по адресу Агафона.
- Как утопленнику, что ли? - неприязненно покосился чародей на него.
- Да при чем тут... Ты улететь от него можешь, не то что мы, горемыки.
- Да? - эта мысль, казалось, не приходила магу в голову.
Он экспериментально помахал руками, попружинил коленями, предусмотрительно не подпрыгивая, хотя очень хотелось, и остановился.
- Нет. Кажется, не могу, - неохотно признался он.
- Но ведь там, в лесу, ты летал, хотя даже не знал об этом! - поддержал старика Иван.
- Ну, и что. Там летал. А тут - не могу. Темно. И места мало, - вызывающе соврал Агафон, но никто его не стал уличать.
Если все пойдет так, как шло сейчас, самое большее - через несколько часов это будет безразлично.
Скорпион потоптался около Ивана, повернулся и пошел к магу.
- А... послушайте... может, я его заклинанием шибану? - нервно комкая в задрожавших вдруг руках край мешка, предложил Агафон.
- НЕТ!!! - в один голос вскричали царевич и дед Зимарь так, что даже скорпион остановился.
И, уже поспокойнее, старик добавил:
- Тут темно. И места мало. И вообще, мил человек, не копьем врага побивают, а умом. Тут хитрость нужна, коли не хотим помереть все в этом подвале каменном.
- Да как же его перехитришь! - отчаянно воскликнул Иванушка, на хитрости и в лучшие-то времена не шибко гораздый. - Он же животное! Каменное причем!
- Так кого еще
и перехитришь, как не безмозглого каменного таракана, - с усмешкою, как непонятливому ребенку, сказал старик. - Тут поразмыслить надоть.
- Ну, надоть - так надоть, - передразнил его Агафон. - Давайте мыслить.
- Давайте, - согласился Иван. - Вот, к примеру, чего он может бояться?
- Камнедробилки? - предположил маг.
- Мороза?
- Почему мороза?
- От свирепого мороза, бывало, камни трескаются.
Все посмотрели на волшебника.
- Где ж я вам возьму такой мороз? - развел он руками, и тут же добавил: - Да и от такого мороза мы сами тут потрескаемся. Не подходит.
- Ну... тогда... змеи? - предположил Иван.
- Какой... змеи... - даже в мерцающем свете факела в нескольких метрах от него было видно, как чародей побледнел. В смысле, еще больше.
- Каменой, наверное? Раз он сам каменный. Скорпионы змей боятся. Я это читал где-то.
- Нам для полного счастья, Иван-царевич, только каменной змеи здесь не хватает, - угрюмо усмехнувшись, согласился с ним старик.
- М-да... Похоже, напугать его не получится... - вздохнул Иванушка.
- А убежать? - снова вспыхнул надеждой волшебник.
- Как? Куда? - повел перед темнотой для убедительности рукой царевич. - Ты только побежишь - он тебя догонит - и все! Ну, или не тебя. Дедушку. Так какая разница?
"Большая", - подумал Агафон, но вслух промолчал.
- Если ты побежишь, Иван-царевич, - медленно начал говорить дед Зимарь, - если ты очень быстро побежишь, то он побежит за тобой. На шум шагов. Но когда ты остановишься, он тебя снова потеряет. Как сейчас нас. Вон, стоит - словно истукан, ни спышит, ни дышит. И тогда может побежать Агафон-волшебник.
- Чтобы он ко мне побежал! - обвиняющее упер руки в боки маг.
- Ну, да, - вдруг озарило Иванушку. - Только ты чуть в сторону побежишь. А потом - дедушка. Сколько может. Мы, чтобы он промеж нас носился туда-сюда, должны бежать треугольником. Я - вершина, ты - правый угол, дедушка - левый.
- Тебе, вершина, с факелом чего бы не бежать!
- А у тебя есть кукла, - тут же придумал выход Иван. - Она уже отдохнула - пусть посветит!
- А у деда?
- А за меня не беспокойтесь, сынки. Старое полено в огне не горит, в воде не тонет. Я в темноте хорошо вижу, вашего света хватит.
- Ну, ладно, - недовольно согласился Агафон. Он был готов привести десятки, если не сотни возражений, разбить план Ивана и Зимаря в пух и прах, доказать им тридцатью пятью способами, что их задумка обречена на провал... Если бы мог предложить что-то другое. Но его худо-бедно магическая душа чуяла, что если этот план не сработает, то не сработает никакой. И он подчинился, хотя все его чувства не то, что кричали - вопили, моля его не сходить с места.
- Ну, хорошо, треугольник, квадрат, параллелепипед... - все же проворчал он. - А бежать-то куда?
- Вверх, - подсказал дед. - Все время вверх. Там - выход из пещеры, так сказал боярин Геннадий. Узкий, и скорпион в него не проходит.