- Как ты его назвал? Там, у белых магов?
- Термитная бомба? - наморщил лоб Иван.
- Ты... это... знаешь что-нибудь, или просто так?
- Просто так, конечно. Должен же был я как-то...
- Я тебя об этом не просил, - сухо заметил чародей.
- Должен же был я как-то спасти бесценную коллекцию наших гостеприимных хозяев!
- Спас, гордись... - буркнул Агафон и ту же швырнул жука оземь.
Ничего не произошло, если не считать того, что он совсем немагическим образом отскочил от твердой земли под ноги Иванушке. Тот поднял его и протянул волшебнику.
Агафон принялся его тереть в разных местах, поочередно и одновременно, потом давить и пытаться оторвать или открутить различные выступающие части его анатомии, потом поплевал на него и снова бросил на землю...
Ничего.
- Может, попробуем что-нибудь другое? - вздохнув, предложил Иван, хотя на языке у него давно уже крутилось совсем иное предложение - пуститься в обход, как было нарисовано на карте, чтобы вышло быстрее.
Агафон тоже вздохнул, поджал губы, бросил жука обратно в мешок и взялся за куклу.
Попытки с пятой, при троекратном нажатии на островерхую шапочку, откуда-то из самого нутра куклы зазвучало глухое дребезжащее треньканье - неумелая пародия на настоящую музыку, а сама кукла начала испускать волны ядовитого желтого, голубого и красного цвета попеременно.
- Музыкальная шкатулка, - как слабоумный оскалился чародей. - Нашлась.
Надавив еще три раза на шапочку, он остановил и мигание, и звуки и кинул куклу в мешок.
- А не попробовать ли нам колечко? - несколько повеселев, предложил маг. - Слышал я, в тарабарских магических мастерских было налажено крупносерийное производство колец света...
И, не дожидаясь реакции Иванушки, он крепко взял кольцо двумя пальцами и дернул за цепочку.
Черная вспышка мгновенно ослепила их, обожгла жаром и пропала.
Пол-мгновения спустя ударил гром, раздирая барабанные перепонки.
Оглушенные, ошарашенные Иван и Агафон сидели на земле и продирали запорошенные мусором глаза.
С горы на них, мягко кружа, опускались сухие листья, трава, ветки, птичьи гнезда и сами впавшие в ступор птицы.
Проморгавшись, наконец, и прочистив уши, искатели пропавших царевен посмотрели друг на друга, на самих себя, вокруг...
Все в радиусе десяти метров, включая камни, землю, траву и их вещи оказалось покрытым ровным, матово поблескивающим слоем сажи, сквозь который пробивались тонкие струйки дыма. Копотью были измазаны и их лица, руки и одежда. Которая тоже местами дымилась.
Само кольцо рассыпалось в золу и них на глазах - в пальцах Агафона осталась только потемневшая короткая цепочка.
- Никогда не думал, что в Тарабарской стране такое странное представление о свете, - хлопая себя по бокам и рукавам, сбивая подозрительные дымки, покачал головой Иван.
- Подумаешь... - ворчливо пробормотал маг, энергично проделывая такой же комплекс упражнений. - Ну, перепутал... Так ведь все живы же. Пока. Давай лучше...
- Давай, лучше сложим все, что осталось обратно и остановимся на кукле, - твердо перехватил потянувшуюся уже было к следующей вещичке руку волшебника Иванушка.
- Ты собираешься ЭТО слушать все пять часов, пока мы там идем? - недоверчиво переспросил Агафон.
- Да, - решительно ответил Иван. - Пока есть, чем слушать. И пока вообще есть мы.
Агафон с видом альтруиста, которому не дают осчастливить все остальное человечество, развел руками и, проговорив: "Ну, если ты так действительно решил", выловил из мешка куклу и запустил ее.
Через несколько минут Иван понял, что он уже никогда не сможет слушать музыку с прежним благоговением.
А впереди еще были пять часов.
* * *
Они шли по затхлой, сочащейся холодной, кажущейся разноцветной в свете кукольных вспышек водой расселине уже полчаса. Под ногами хрустели то ли мелкие камушки, то ли черепа небольших зверушек, меланхолично хлюпали набольшие лужицы и приглушенно журчали еще более маленькие ручейки. Воздух был холодным и сырым. Дребезжащие звуки жестяной музыки нервно отражались от сводов и стен и скатывались в воду. Под то опускающимся, то взмывающим ввысь потолком то и дело проносились, замогильно вздыхая,
неясные тени - то ли большие летучие мыши, то ли мелкие демоны. Что-то постоянно где-то поскрипывало и тихонько скрежетало - может, это было эхо их шагов, а может, кряхтение проседающей от многовековой усталости породы, решившей, в конце концов, присесть отдохнуть. От ощущения же, что за ними кто-то все это время пристально и недобро наблюдает, избавиться не удавалось даже оптимисту Ивану.
Еще через двадцать минут Иванушка начинал понимать значение неизвестного ему прежде слова "клаустрофобия" и был готов изобрести еще несколько десятков замысловатых звукосочетаний, заканчивающихся на это липкое, с мурашками по коже, ватными конечностями и холодом в желудке древнестеллийское слово, если бы его об этом кто-нибудь прямо сейчас попросил.
Но чародей молчал.
Неизвестно было, о чем думал и что изобретал он, но когда над его головой с шевелящимися то ли от неведомого ветра, то ли от слова с окончанием "фобия" волосами внезапно пронеслась с визгом слишком близко очередная стая теней, он выронил свой любимый мешок, сумку с продуктами и, так же, не говоря ни слова, кинулся бежать обратно и пробежал несколько метров, пока не споткнулся и не упал.