Вокруг стояла подозрительная тишина.
Хотя вряд ли они бы обрадовались больше крикам выскакивающих из засады врагов или звону тетивы.
- Эй, хозяева? - негромко позвал Иван и заоглядывался по сторонам - не привлек ли его голос чьего-либо ненужного внимания.
- Хм, вход у нее со стороны леса, что ли? - озадаченно поскреб в затылке под колпаком волшебник, заглядывая за правый угол.
- Избушка-избушка, поворотись ко мне передом, а к лесу - задом, - припомнив истории из детских книжек, поеживаясь под свежим ветерком, усмехнулся царевич.
Даже то подобие улыбки, которое успело зародиться на его физиономии, засохло и прилипло к своему месту, когда изба, тяжело вздохнув всеми своими старыми бревнами, кряхтя и рассыпая из щелей паклю, поднялась на толстые чешуйчатые птичьи ноги и затопталась на месте, поворачиваясь, как было велено.
Спутники переглянулись.
- Как ты думаешь, хозяйка дома? - первый сформулировал их общее опасение Иван.
Хоть царевич и был в родстве с одной из представительниц сей древней профессии, а Агафон мог считать себя коллегой Бабы-Яги (если бы совести хватило с таким образованием), оба они перед лицом незнакомой лесной ведуньи чувствовали себя несколько неуютно.
- Давай, покричим ее, - предложил было волшебник, но, тут же вспомнив об умрунах, быстро добавил: - тихонько. Если не отзовется - тогда заглянем. Я бы и вовсе мимо прошел бы, если бы не купание в болоте с твоей разлюбезной мымрой мокропузой.
- А я думал, тебя ветерок обсушил, - не замедлил ответить чародею взаимной любезностью царевич, и тут же смутился своей нехарактерной язвительности.
Чародей буркнул что-то невразумительное и, похоже, внезапно передумав кричать, сразу перешел к заглядыванию.
Ступеньки под ногами проскрипели, но не провалились. Агафон потянул дверь на себя, и она недовольно провизжав что-то ржавыми петлями, отворилась.
Они вступили в жилище Бабы-Яги.
Все кругом было затянуто пылью, паутиной и запустением - полки и шкаф, лавки и стол, лукоморская печка и пучки высохшей и давно потерявшей свой запах травы под потолком... Паутина закрывала окно подобно давно нестиранной тюлевой занавеске.
- Ты, кроме Ярославны, когда-нибудь в домах других Бабов-Ягов... Баб-Яг... Баб-Ежей... тьфу ты... короче, ты меня понял... был? - шепотом поинтересовался Агафон.
- Нет, - так же шепотом ответил Иван. - С другими познакомиться не приходилось. К счастью, наверное. Что бы Ярославна не говорила... Лучше от них держаться подальше. А ты?
- И я - нет. Просто я хотел узнать, такая... обстановка... она для избушки средней Бабы-Яги типична? То есть, это мерзость запустения, или так и должно быть?
- Не знаю... - нервно оглядывался вокруг царевич. - Вернется - спросишь.
- И еще - как ты думаешь, она, если действительно вдруг вернется, не осердится, что мы ее печку затопим? И баню? И что-нибудь помыться и переодеться поищем?
- А ты бы на ее месте осерчал бы?
- Я-то? - задумчиво покачал головой маг. - Если бы в мое отсутствие она пришла бы ко мне домой и стала шариться в моих вещах? Наверное, поостерегся бы.
- Да я не о том!.. - Иванушка нетерпеливо взмахнул рукой и тоже задумался.
На одной чаше весов стоял гипотетический гнев гипотетической Бабы-Яги по ее гипотетическому возвращению. На другой - холодная мокрая грязная одежда, любовно прилипающая к холодному, мокрому грязному царевичу, босиком стоящему на холодном мокром грязном полу (и когда с него успело столько натечь?).
Пожалуй, рискнуть стоило, пришел он к выводу.
- А, ну ладно, поди, отговоримся как-нибудь... В некоторых историях их представляют не такими уж и плохими. Бывает и хуже.
Волшебник, с облегчением вздохнув, поддержал решение Ивана и первым кинулся к ближайшему сундуку.
- Что там? - заглянул нетерпеливо ему через плечо Иванушка.
- Тетрадка какая-то... - пожал плечами Агафон. - Старая. А под ней - еще одна. И еще.
- Тетрадка? - захлопал глазами царевич. - Что может Баба-Яга записывать в тетрадку?
- Заклинания всякие? - предположил
Агафон. - Рецепты отваров из гадюк? Пирогов из белены? Сейчас посмотрим.
- Нет-нет, ты что! Читать чужие записи - нехорошо!
- А, может, они помогут нам понять, куда подевалась хозяйка, - возразил чародей.
Против такого довода поспорить не смог даже Иванушка.
- Так... Сейчас... сейчас... Посмотрим... - сопя от усердия, Агафон стал перелистывать негнущиеся желтые страницы толстой верхней тетради. - Смотри! Похоже, это дневник!
- Тем более!..
- Ай, да ну ее! - отмахнулся чародей и стал читать вслух:
- "Пятое ноября года бешеного медведя. Погода стоит замечательная. Шестой день льет дождь. Можно не ходить выкапывать кротов, лежать на печи и пить чай с вареньем из волчих ягод. Надо будет попросить волка на следующий год набрать побольше - наварю еще и на кикимору, а то постоянно придет, и смотрит голодными глазами, как будто я ей чего должна. А так лишний раз у себя посидит."
Чародей перелистнул несколько страниц.
- "Четырнадцатое января года бархатной лисицы. Проспала три недели. Разбудила кикимора - приходила поздравить с Новым годом и попить чаю. Чаю не дала, обозвала красавицей и выставила за дверь. Не выспалась как не знаю что. Теперь два дня буду вертеться и не засну. Вот симпатяшка, чтоб у ней прыщи сошли!"