В этот момент стряслось второе несчастье. Увидев босого загонщика, беззаботно бредущего в одиночестве, тигр прыгнул на него и отомстил. человечеству за все свои раны сшиб беднягу и перегрыз ему горло.
Расставленные мною наблюдатели занимали удобные позиции на деревьях и по краям долины, и от одного из них, который видел ужасную сцену, я узнал, что после убийства тигр укрылся в узкой лощине, заполненной крупными валунами. Взяв с собой всех охотников, я тут же направился к ней. Несмотря на тяжелую дорогу, мы через несколько минут были уже на месте. Началась довольно опасная охота, чемто напоминающая игру в прятки. Стрелки заняли места на высоких откосах лощины. Тигр был внизу среди дикого нагромождения камней. Увидеть его было невозможно. Мы знали наверняка, что он двигается гдето там, в каменных завалах, не выдавая себя, и изредка стреляли в темные расщелины между валунами, надеясь выгнать тем самым тигра на открытое пространство. Он отвечал громким сердитым ревом, как бы предупреждая нас: «Но, но, не позволяйте себе лишнего». Рев раздавался то изпод одного валуна чуть ли не прямо под стрелком, то изпод другого на расстоянии двадцатитридцати футов от первого.
Эта игра продолжалась более часа, а дело меж тем шло к вечеру. Солнце в Индии заходит быстро, и времени терять было нельзя. Поэтому я подозвал охотников, объявив им, что собираюсь идти в лощину и тем самым кончить дело.
Я стал спускаться по откосу на некотором расстоянии от того места, где мы последний раз слышали тигриный рев, а затем, лавируя между каменными глыбами, пошел по дну оврага, туда, где, по моим предположениям, находился зверь. Время от времени мои спутники спрашивали, вижу ли я чтонибудь. Я не отмечал. Наконец, передвигаясь ползком, я приблизился к валуну, под которым должен был прятаться зверь, если он еще не сбежал. Я решил тем самым выставить самого себя в качестве приманки пусть тигр бросится на меня на открытом месте, где он будет виден сверху моим товарищам.
Когда от меня до валуна оставалось футов двадцать, я нарушил тишину, громко обратившись к ожидающим стрелкам с просьбой смотреть и оба.
Идем сработала. Послышался «кашляющий» рык и между двумя валунами поднялась тигриная голова и плечи. Через мгновение и воздухе взметнулось полосатое тело тигр ринулся на меня. Сразу же сверху раздался выстрел. Тяжелая пуля перебила зверю позвоночник. Тигр рухнул, перевернулся навзничь, но, увидев меня рядом с собой на расстоянии протянутой лапы, с изумительным мужеством стал подползать ко мне. Я встал и выстрелил ему в упор в голову.
Теперь мне грозила опасность со стороны своих же стрелков, расставленных в отдалении. В быстро сгущающихся сумерках они продолжали палить по конвульсивно содрогающемуся телу зверя. Но тут между выстрелами они услышали мои отчаянные крики и начали спускаться по склонам, чтобы как следует разглядеть убитого тигра.
Зверь был
таких огромных размеров, что мы поначалу заподозрили, не врет ли рулетка она показывала одиннадцать футов пять с половиной дюймов на один дюйм короче длины самого большого тигра, убитого в этих краях в 1914 году близ Шивапури. Мы изрядно помучались, вытаскивая убитого тигра из оврага, и основательно попотели, взваливая его на слона. Это было не удивительно. Когда мы добрались до лагеря и взвесили нашу добычу, выяснилось, что тигр весил пятьсот девяносто фунтов вес совершенно необычный.
Для меня в этой охоте самым интересным было то, что этот исключительно крупный, могучий зверь был в то же время и самым хитрым и осторожным из всех, которых я когдалибо встречал. В течение этого длинного, неудачного для меня дня тигр пытался и почти всегда с успехом предусмотреть каждый мой следующий шаг и обдумать свои ответные действия. Он был убит лишь потому, что охота была тщательно спланирована, в ней принимало участие много загонщиков и стрелков. Шансов на спасение у него не было.
Смелые тигры
Из деревни Шергадх (княжество Гвалиор) стали поступать сведения о тигре похитителе скота. Я получил указание уничтожить хищника. К счастью, чуть ли не в тот же день, ко мне зашел староста Шергадха. Услышав его рассказ, я решил бросить все дела. Не медля отослал старосту обратно в деревню, наказав ему к следующему дню собрать большой отряд загонщиков. Вместе со старостой я отправил двух слонов из слоновника махараджи и своего надежного шикари, великолепного охотника и следопыта по имени Мохаммед Хан.
Я решил безотлагательно заняться тигром не только потому, что тот уничтожал скот, но и изза его необычайной наглости. Зверь не обращал никакого внимания на все попытки отогнать его от стада. Напугать тигра было невозможно, он бросался на любого крестьянина, дерзну никто помешать ему свалить и утащить животное, которое, возможно, было единственным богатством всей семьи. Несколько человек поплатились жизнью при попытки спасти скот, хотя этот тигр явно не был людоедом: он не поедал трупы своих жертв.
На следующий день следом за старостой я выехал на машине в Шергадх. Мохаммед Хан и загонщики со слонами уже ждали моих распоряжений. Топография местности и рассказы о повадках зверя свидетельствовали о том, что нет никакого смысла сооружать махан. Кроме того, мы предполагали вступить в схватку с тигром немедленно.