Взобравшись на махан и отправив домой проводников за час или более до наступления сумерек, охотник должен сидеть как можно тише. Если на махане двое, им нельзя даже перешептываться. Живой буйвол, находящийся ярдах в двадцати от охотников, будет спокойно лежать, пережевывая жвачку, пока не почувствует приближения тигра. Тогда он поднимается на ноги и начинает беспокойно метаться из стороны в сторону. Это сигнал охотнику: смотреть в оба. И вот вы видите, как в сумерках или при лунном свете неторопливо приближается тигр. Будьте осторожны и рассудительны не выдайте себя, резко поднимая винтовку , ведь тигр, не освоившись в непривычной для него ситуации, напряжен до предела. При малейшей тревоге он легко и бесшумно ускользнет, чтобы никогда не появиться вновь.
Немного повременив, тигр ринется на буйвола, вцепится в него когтями и с силой ухватит за шею клыками. Вот теперь пора вскинуть винтовку. Щелчок предохранителя при этом не должен быть слышен. Как только буйвол испустит дух, тигр оглянется по сторонам, проверяя, не грозит ли ему какаялибо опасность.
В это время он боится только двух противников человека и другого тигра. Ибо более сильный тигр не постесняется подкрасться к слабому сопернику (особенно тигрице) и отогнать от законной добычи; да не просто отогнать, а еще и задать при этом жестокую трепку.
Если первая возможность выстрелить по хищнику упущена, у вас имеется еще один шанс ведь зверь, будучи не в состоянии утащить тушу, может приступить к трапезе тут же внизу, под вашим маханом. Но как бы то ни было, лучше всего стрелять в тот момент, когда тигр расправляется с буйволом.
Отправляясь в засидку над приманкой, очень важно занять позицию пораньше и быть готовым к тому, что тигр может появиться в любой момент. Однажды в Кхандаре, преследуя тигралюдоеда, я привязал свой махан маленькое переносное сооружение, сплетенное из канатов, к дереву, растущему на дне оврага и отстоящему на пятнадцать футов от его крутого склона. Когда махая был надежно закреплен и коекак замаскирован, и влез на него и обнаружил, что нахожусь вровень с верхним склоном оврага. Позиция была опасная, да и вообще неудачная во всех отношениях. Но я ведь приехал сюда не для удовольствия и к тому же поблизости по видел никакого другого дерева, так что оставалось лишь приложить все силы, чтобы наилучшим образом выполнить задачу.
Устроившись над приманкой, я не только следил за буйволом, но и вел непрерывное наблюдение за окрестностями, медленно поворачивая голову, чтобы не упустить ни единой детали. Просидев на махане минут десять, я почувствовал сильный запах тигра и мгновенно сообразил, что зверь должен быть гдето на краю оврага, на расстоянии прыжка до моего похожего на гамак махана. Усилием воли я удержал себя от желания сразу же оглянуться через плечо. Медленно, очень медленно поворачивал я голову до тех пор, пока не увидел тигра, уставившегося на буйвола в просвет между раскидистыми ветвями дерева. Заметив, однако, что несчастное животное крепко привязано к дереву, он решил не торопиться с обедом и занялся своим туалетом, вылизывая языком шкуру в точности так, как это делают кошки.
Всякий раз, когда он наклонял голову, чтобы поработать языком, я на один или два дюйма приподнимал винтовку. При ярком дневном свете, отгороженный от тигра лишь редкой завесой из листьев, я не мог позволить себе резких движений, ибо прежде чем надежно поймал бы зверя на мушку, он сам бросился бы на махан или попросту исчез. И неизвестно еще, захотел бы тигр покушаться на жизнь буйвола до наступления темноты.
Деревушка, которую терроризировал хищник, находилась слева от меня на расстоянии нескольких сотен ярдов и на мое счастье ктото ударил там в храмовый колокол. Услышав звон, тигр повернул морду в направлении звука, а я постарался наилучшим образом использовать эту возможность. Дважды зверь медленно, поворачивался к деревне, и дважды голова его возвращалась в прежнее положение. На третий раз я послал экспансивную пулю в повернутую шею и разнес